Ходатайство защитника об исключении доказательств по уголовному делу по ч. 4 ст. 228.1 УК РФ

N.B. Все фамилии изменены, остальные факты реальны. В результате удалось добиться переквалификации действий с ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ с назначением условного наказания.

Для понимания доверителем размера гонорара по его просьбе готов предъявить ссылки на свои лучшие и качественные тексты, примененные в ходе действенной и эффективной защиты по уголовным делам (эти тексты защитника опубликованы и расположены в разделе сайта под названием мыслительные акты адвоката).

Ходатайство защиты о признании доказательств, собранных по делу о незаконном обороте наркотиков, недопустимыми:

В силу ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно-опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 УПК РФ.

Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ).  

Совокупностью относимых, допустимых и достоверных доказательств (ч. 1 ст. 75 и ч. 1 ст. 88 УПК РФ).

Кроме того, защитник убеждён в наличии самооговора своего подзащитного, поскольку в протоколах от 10.04.2018 г. ему не было разъяснено положение ст. 48 Конституции РФ, а в деле отсутствуют доказательства участия защитника по назначению в этот день; в деле нет данных о том, что до начала производства 10.04.2018 г. так называемого личного досмотра, лишённый свободы передвижения К. смог получить квалифицированную юридическую помощь.

Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК РФ).

Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных статьёй 73 УПК РФ (ст. 85 УПК РФ).

В процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ (ст. 89 УПК РФ).

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1 "О судебном приговоре" судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. 

Наличие в деле сведений о 3-х рапортах-поводах для возбуждения уголовного дела по эпизодам с разным временем обнаружения и пресечения покушения на совершение особо тяжкого преступления ставит под сомнение также и достоверность всех собранных по делу доказательств.

По смыслу статьи 16 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обеспечение права на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях. 

В силу этого правом на защиту обладают: лицо, в отношении которого осуществляются затрагивающие его права и свободы процессуальные действия по проверке сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ; подозреваемый;  а также любое иное лицо, права и свободы которого существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, свидетельствующими о направленной против него обвинительной деятельности, независимо от формального процессуального статуса такого лица (пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве").

Обвинительная деятельность органа дознания ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу началась 10.04.2018 г. в 18 часов 00 минут, т.е. с момента завершения проведения ОРМ «Наблюдение», и препровождения оперативными сотрудниками К. в здание ОП № 6. УМВД России по г. Воронежу , о чём свидетельствует Акт о проведении ОРМ «Наблюдение» от 10.04.2018 г.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, право пользоваться помощью адвоката (защитника) возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным, когда управомоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются его свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения.

Обязанность разъяснить гарантируемое статьей 48 Конституции Российской Федерации право лицу, которое подвергнуто задержанию или в отношении которого проводятся иные действия, ограничивающие его свободу, личную неприкосновенность или другие конституционные права, предусмотрена как Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (ч.1 ст. 11), Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, так и Федеральным законом от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" (ч. 3 ст. 14) и реализуется с учётом природы возникших правоотношений, регламентируемых законодательством, на основании и в процедурах которого осуществляется (допускается) соответствующее ограничение прав личности (Определение КС РФ от 25 октября 2016 г. № 2224-О).

В соответствии с положением ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК РФ.

Протокол личного досмотра К. от 10.04.2018 г., в результате которого был обнаружен предмет преступления, составлен без участия защитника, что указывает на нарушение его права на защиту.

Гарантируемое статьей Конституции Российской Федерации право на получение квалифицированной юридической помощи ему этим протоколом не разъяснялось.

Протокол изъятия у К. вещей и документов от 10.04.2018 г. (предмета покушения на преступление), составленный органом дознания в помещении ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу, тоже составлен без участия защитника. Гарантируемое статьей 48 Конституции Российской Федерации право на получение квалифицированной юридической помощи ему этим протоколом также не разъяснялось.

В этих протоколах не указано какие именно права были разъяснены К. 

Согласно ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные УПК, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя; пользоваться услугами адвоката.

В соответствии с ч. 2 ст. 48 Конституции РФ и на основании п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ каждое лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момент осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы данного лица, в данном случае с момента доставления в отдел полиции после окончания проведения ОРМ «Наблюдение», то есть с момента начала осуществления в отношении К. действий и мер, свидетельствующих о направленной против него обвинительной деятельности органа дознания.

Государство в лице органа дознания, доставившего К. в отдел полиции № 6 УМВД России по г. Воронежу, а затем произведшее процедуру «личного досмотра», такие права по правилам, установленным ст. 50 УПК РФ или ст. 48 Конституции РФ , своевременно не обеспечило и не реализовало.

Письменные доказательства обеспечения государством права на защиту задержанного после проведения ОРМ «Наблюдение» и доставленного в ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу К. по состоянию на 10.04.2018 г. отсутствуют.

В статье 73 УПК указывается, что установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, осуществляется только при производстве по уголовному делу. 

В силу ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 УПК РФ.

Доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми.

Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ (ч. 1 ст. 75 УПК РФ).

В соответствии с п. 3) ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

В данном случае у защиты имеется в распоряжении три самостоятельных юридических основания для заявления перед судом ходатайства о признании следующих доказательств обвинения недопустимыми: постановления о возбуждении уголовного дела от 11.04.2018 г. (иной документ); протокола личного досмотра К. от 10.04.2018 г. (этот иной документ составлен в отделении полиции); протокола изъятия у К. вещей и документов от 10.04.2018 г. (этот иной документ составлен в отделении полиции); справки об исследовании № 670 от 10.04.2018 г.; протокола осмотра предметов; постановления о признании вещественным доказательством; протокол осмотра вещественных доказательств заключения химической экспертизы, из числа доказательств обвинения по уголовному делу по следующим основаниям.

Изъятый с процессуальными нарушениями на стадии производства доследственной процессуальной проверки наркотик (в момент, когда К. не было разъяснено право на защиту и он не был обеспечен квалифицированной юридической помощью), являющейся предметом покушения на преступление, не может признан таковым. Юридические дефекты процедуры его обнаружения и изъятия остаются таковыми даже в случае последующего признания экспертным заключением изъятого вещества наркотическим средством, запрещённым к обороту. Следовательно, последующие следственные и иные процессуальные действия с таким веществом являются незаконными, и не могут иметь доказательственного значения.

1) При производстве так называемого «личного досмотра» К. не было разъяснено право на защиту в условиях фактического ограничении его свободы передвижения при обвинительной деятельности органа дознания, кроме того, в протоколе личного досмотра от 10.04.2018 г. нет указания на то, что он произведён по правилам административного производства и с соблюдением процедуры административного производства (с обеспечением задержанному права на защиту), таким образом, это действие было произведено в рамках правомочия органа дознания, предусмотренного ч. 1 ст. 144 УПК РФ; кроме того, личному досмотру предшествовало проведение ОРМ «Наблюдение», которое было направлено на выявление и пресечение готовящегося особо тяжкого преступления; согласно материалам следствия протокол личного досмотра К. от 10.04.2018 г. и протокол изъятия у К. вещей и документов от 10.04.2018 г. отнесены органом предварительного расследования к материалам доследственной процессуальной проверки, проведённой в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ.

2) Такое следственное действие, как «личный досмотр», УПК РФ не предусмотрено (процессуальным законом предусмотрен только личный обыск), в соответствии со ст. 93 УПК РФ подозреваемый может быть подвергнут личному обыску в порядке, установленном ст. 184 УПК РФ; в соответствии с ч. 1 ст. 184 УПК РФ при наличии оснований и в порядке, который предусмотрен ст. 182 УПК РФ, производится личный обыск подозреваемого, обвиняемого в целях обнаружения и изъятия предметов и документов, могущих иметь значение для уголовного дела. Личный обыск может быть произведён без соответствующего постановления при задержании лица или заключении его под стражу, а также при наличии достаточных оснований полагать, что лицо, находящееся в помещении или ином месте, в котором производится обыск, скрывает при себе предметы или документы, которые могут иметь значение для уголовного дела (ч. 2 ст. 184 УПК РФ).

Следует отметить, что при оформлении протокола задержания К. в качестве подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ от 11.04.2018 г., его личный обыск не проводился, никакие предметы не изымались, это означает, что орган предварительного следствия необоснованно исходил из правомерности ранее предпринятых в отношении него действий и мер, проведённой в рамках обвинительной деятельности органа дознания без разъяснения последнему положений ст. 48 Конституции РФ.

С 18-00  10.04.2018 г. К. находился в помещении ОП № 6  УМВД России по г. Воронежу, и в 14 часов 10 минут 11.04.2018 г. в отношении него был составлен протокол задержания подозреваемого. Защитник был допущен к К. лишь в 12 часов 30 минут 11.04.2018 г., что подтверждается протоколом допроса в качестве подозреваемого.

Следовательно, в период времени с 18-00 10.04.2018 г. до 12 часов 30 минут 11.04.2018 г., право К. на квалифицированную юридическую помощь обеспечено не было по причине не разъяснения ему этого права, гарантированного ст. 48 Конституции РФ.  

3) В постановлении о возбуждении уголовного дела от 11.04.2108 г. указан мнимый повод для возбуждения уголовного дела (рапорт об обнаружении признаков преступления от 21.01.2018 г., составленный по итогам проведения ОРМ «Наблюдение», которого в материалах уголовного дела нет).

Согласно ст.ст. 5 и 140 УПК РФ одним из поводов для возбуждения уголовного дела является сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, которое в соответствии со ст. 143 УПК РФ принимается лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления.

Содержание постановления о возбуждении уголовного дела свидетельствует о неустранимых сомнениях в установлении на стадии доследственной процессуальной проверки времени совершения покушения на преступление (о невыполнении требования ст. 73 УПК РФ). 

Следовательно, уголовное дело не могло быть возбуждено без наличия действительного, а не мнимого повода к его возбуждению (сообщения о совершенном преступлении, полученного по итогам проведения ОРМ), само постановление о ВУД по этой причине является незаконным (вынесенным с нарушением закона по другому мнимому поводу-эпизоду, предварительное следствие по которому не проводилось), а все доказательства, полученный органом предварительного следствия начиная с 10-00 часов 11.04.2018 г., т.е. с момента возбуждения уголовного дела до завершения предварительного расследования уголовного дела,  являются недопустимыми.

По этой причине собранные по делу доказательства не могут относится к эпизоду покушения на совершение особо тяжкого преступления от 10 апреля 2018 г., по которому К. предъявлено обвинение, то есть не отвечают юридическому критерию относимости этих доказательств к предъявленному обвинению.

Согласно ч. 1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 УПК РФ, орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь в пределах компетенции, установленной УПК РФ, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление. В соответствии с п. 3) ч. 2 ст. 146 УПК РФ в постановлении о возбуждении уголовного дела указывается: повод для возбуждения уголовного дела (действительный, а не мнимый повод).

В ходатайстве следователя об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, адресованному в Центральный районный суд г. Воронежа 12 апреля 2018 г., также допущена официальная ссылка на утверждённый начальником  ОП № 6  УМВД России по г. Воронежу рапорт о проведении ОРМ «Наблюдение» от 21 января 2018 г., а в данном судебном материале и в материалах самого уголовного дела его нет, значит, отсутствовал надлежащий и законный повод для возбуждения уголовного дела, что само по себе свидетельствует о незаконности всех проведённых следственных действий; в силу закона признание вины обвиняемым должно быть подтверждено совокупностью относимых и допустимых доказательств. 

В этой связи защита ходатайствует об истребовании этого судебного материала из канцелярии по уголовным делам Центрального районного суда г. Воронежа для проверки обоснованности доводов настоящего ходатайства о признании доказательств недопустимыми (постановление судьи Центрального районного суда Карповой Е.Р. от ____2018 г.).

В постановлении о возбуждении уголовного дела от 11.04.2018 г. поводом к возбуждению уголовного дела указан рапорт о/у ОУР ОП № 6 УМВД по г. Воронежу Акимова (рапорт без указания на дату) по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств; далее в нём указывается, что 10.04.2018 г. было проведено ОРМ «Наблюдение» на основании рапорта от 21 января 2018 г., утверждённого начальником ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу неизвестно когда именно.

ОРМ «Наблюдение» не могло быть проведено на основании рапорта от 21 января 2018 г., как это указано в постановлении о возбуждении уголовного дела, т.к.  у К. имеется алиби: 21 января 2018 г. он находился дома в Башкирии, а в апреле 2018 г. он приехал в г. Воронеж в первый раз в своей жизни; никогда раньше он Воронеже не был, никаких знакомых в г. Воронеже у него нет.

В указанном судебном материале, а также в материалах уголовного дела отсутствует рапорт о проведении ОРМ «Наблюдение» от 21 января 2018 г., послуживший поводом для возбуждения уголовного дела.

В соответствии с постановлением о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд от 11.04.2018 г., а также справке о результатах оперативно-розыскной деятельности, ОРМ «Наблюдение» производилось на основании рапорта от 10.04.2018 г., утверждённого начальником ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу.

Между тем в судебный материал об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу приложен только рапорт об обнаружении 10.04.2018 г. полимерного пакета, внутри которого находится 14 свёртков в фольге с веществом внутри, который датирован от 11.04.2018 г.

Постановлением от 11.04.2018 г. о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, рассекречен рапорт о проведении ОРМ «Наблюдение» № _731_с  без указания на дату его составления, этого рапорта в судебном материале нет, он не прикладывался, несмотря на то, что он должен был быть предоставлен следователю на основании соответствующего постановления.

В материале следствия, приложенным в обоснования ходатайства следователя, имеется совершенно другой рапорт оперуполномоченного  ОУР ОП № 6 УМВД России по г. Воронежу Акимова Е.В. от 11.04.2018 г., а не рапорт за № _731_с. без даты, либо рапорт от 10.04.2018 г.

Рапорт от 21 января 2018 г. о проведении ОРМ «Наблюдение», послуживший поводом для возбуждения уголовного дела, в материалах дела отсутствует.

Статьями 75 и 89 УПК Российской Федерации прямо исключается использование в уголовном судопроизводстве доказательств, в том числе полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Также и Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" предусматривает в качестве обязательных требований к этой деятельности соблюдение законности, обеспечение прав и свобод человека и гражданина (статьи 3, 4 и 5).

Доказательства, полученные в том числе в результате оперативно-розыскных мероприятий с нарушением федерального закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть использованы для обоснования обвинения при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательства уголовного дела в суде (Определение КС РФ от 1 декабря 1999 года N 211-О).

В соответствии с пунктом 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" в тех случаях, когда материалы уголовного дела о преступлении рассматриваемой категории содержат доказательства, полученные на основании результатов оперативно-розыскного мероприятия, судам следует иметь в виду, что для признания законности проведения такого мероприятия необходимо, чтобы оно осуществлялось для решения задач, определённых в статье 2 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных соответственно статьями 7 и 8 указанного Федерального закона. Исходя из этих норм, в частности, оперативно-розыскное мероприятие, направленное на выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступления, а также выявление и установление лица, его подготавливающего, совершающего или совершившего, может проводиться только при наличии у органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведений об участии лица, в отношении которого осуществляется такое мероприятие, в подготовке или совершении противоправного деяния.

В соответствии с под. 36.1 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации под результатами ОРД понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом"Об оперативно-розыскной деятельности", о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда.

В материалах данного уголовного дела имеется три вида сведений о причастности К. к незаконному обороты наркотиков в виде рапортов о проведении ОРМ «Наблюдение»: рапорт от 21 января 2018 г.; рапорт от 10 апреля 2018 г. и рапорт от 11 апреля 2018 г. 

Документальная вакханалия по вопросу о том, какой именно именно из этих рапортов послужил основанием для производства ОРМ «Наблюдение» свидетельствует о незаконности его проведения, а, следовательно, и о недопустимости изъятия у К. наркотика в результате проведённого ОРМ «Наблюдение».

Уголовное дело возбуждено на основании рапорта о проведении ОРМ «Наблюдение» от 21 января 2018 г. в ходе осуществления которого был изъят наркотик, таким образом, 10 апреля 2018 г. у К. ничего запрещённого к гражданскому обороту изъято быть не могло.

Данное обстоятельство строго формально указывает на невыполнение стороной обвинения обязанности по доказыванию времени совершения преступления (ст. 73 УПК РФ): осталось невыясненным, в какое же именно время было совершено покушение на преступление 21 января 2018 г., или 10 апреля 2018 г.

Результаты оперативно-розыскного мероприятия могут использоваться в доказывании по уголовному делу, если они получены и переданы органу предварительного расследования или суду в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у лица умысла на незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (пункт 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами").

В соответствии с пунктом 18  Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд" (Зарегистрировано в Минюсте России 05.12.2013 N 30544) результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем (если они известны), и очевидцах преступления (если они известны); о местонахождении предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами по уголовному делу; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

В постановлении о предоставлении результатов ОРМ от 11.04.2018 г. не содержатся данные о местонахождении предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами по уголовному делу; на основании данного постановление изъятое при личном досмотре К. вещество в распоряжение СО по расследованию преступлений на территории Центрального района СУ УМВД России по г. Воронежу не представлялось, по этой причине все дальнейшие следственные и иные процессуальные действия, связывание с доказыванием того, что это вещество является наркотическим средством, являются незаконными, а полученные в результате такой деятельности доказательства стороны обвинения - недопустимыми. 

При таких обстоятельствах защита полагает, что перечисленные нарушения при получении и передаче органу предварительного расследования результата оперативно-розыскного действия «Наблюдение» (в результате которого был изъят наркотик, как предмет преступления) в силу названной правовой позиции ПВС РФ и доводов, приведённых в обоснование данного ходатайства, не могут быть использованы в доказывании по настоящему уголовному делу.

Все последующие следственные и иные процессуальные действия с незаконно изъятым первоначально предметом покушения на совершение особо тяжкого преступления, являются противоправно производными, а доказательства, полученные в результате их собирания и закрепления, подлежащими признанию недопустимыми.

В соответствии с пунктом 20  Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд" (Зарегистрировано в Минюсте России 05.12.2013 N 30544) результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.

 В связи с вышеизложенным, прошу суд признать недопустимыми следующие доказательствами:

протокола личного досмотра К. от 10.04.2018 г.; 

протокола изъятия у К. вещей и документов от 10.04.2018 г; 

справки об исследовании № 670 от 10.04.2018 г.;

протокола осмотра предметов; 

протокол осмотра вещественных доказательств 

заключения химической экспертизы

 

С уважением, защитник Денис Музыря