Адвокат по уголовным делам Музыря Денис Владимирович. Уголовная защита в Воронеже и других регионах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Защита адвоката по уголовным делам в Воронеже по ст. УК РФ. 

Образец текста выступления защитника в судебных прениях в Хостинском суде г. Сочи в защиту подсудимого, обвиняемого по п. б) ч. 4 ст. 132 УК РФ

Мнение защиты о необходимости направлении уголовного дела в отношении К. по подсудности в Центральный район г. Сочи, т.к. в случае вынесения подсудимому любого вида приговора он подлежит безусловной отмене вышестоящей судебной инстанцией, как постановленный незаконным составом суда:

В силу ч. 1 ст. 47 Конституции России никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом.

Согласно статье 34 УПК РФ судья, установив при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, что поступившее уголовное дело не подсудно данному суду, выносит постановление о направлении данного уголовного дела по подсудности.

В соответствии с ч. 3 ст. 32 УПК если преступления совершены в разных местах, то уголовное дело рассматривается судом, юрисдикция которого распространяется на то место, где совершено большинство расследованных по данному уголовному делу преступлений или совершено наиболее тяжкое из них.

Направив уголовное дело для его рассмотрения по существу в Хостинский районный суд г. Сочи, прокурор не руководствовался нормой ч. 3 ст. 32 УПК, имеющей конституционно-правовой смысл в свете положения ч. 1 ст. 47 Конституции России, а, видимо, руководствовался правилами подследственности уголовных дел, не имеющими такого  конституционно-правового значения.

Прокурором Хостинского района г. Сочи не было учтено, что в ходе расследования дела сам орган предварительного расследования пришёл к выводу, что большинство преступлений было совершено на территории Центрального района г. Сочи, что подтверждается постановлением о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительным заключением.

Согласно предъявленным К. обвинениям большинство вменённых ему в рамках длительных временных периодов в отношении потерпевшей Задикян Р.А. не менее 163 - х преступлений совершены на территории Центрального района г. Сочи (лишь одно из них безальтернативно совершено на территории Хостинского района г. Сочи):  Эпизод № 1 - это особо тяжкое преступление (санкция до 12 лет лишения свободы) вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи; Эпизод № 2 - это особо тяжкое преступление (санкция до 15 лет лишения свободы) вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи; Эпизод № 3 - это особо тяжкое преступление (санкция до 15 лет лишения свободы) вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи; Эпизод № 4 - это особо тяжкое преступление (санкция до 20 лет лишения свободы) вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи; Эпизод № 5 - это тяжкое преступление (санкция до 10 лет лишения свободы) альтернативно вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи, либо в Хостинском районе г. Сочи; Эпизод № 6 - это средней тяжести преступление (санкция до 4 лет лишения свободы) альтернативно вменяется, как совершённое в Центральном районе г. Сочи, либо в Хостинском районе г. Сочи; Эпизод № 7 (в отношении потерпевшей Красильниковой А.В.) - это особо тяжкое преступление (санкция до 20 лет лишения свободы) вменяется, как совершённое исключительно в Хостинском районе г. Сочи.

Таким образом, из 7-ми вменённых длительных периодов времени: в в рамках четырёх длительных периодов времени вменяется совершение особо тяжкие преступления, которые совершены на территории Центрального района г. Сочи; лишь в рамках двух длительных по времени периодов  вменяется совершение тяжких и средней тяжести преступлений, причём как совершённых альтернативно как на территории Центрального района г. Сочи, так и на территории Хостинского района г. Сочи.

И только в рамках одного длительного периода времени вменяется совершение одного особо тяжкого преступления, которое совершено непосредственно на территории Хостинского района г. Сочи.

Следовательно, большинство инкриминируемых обвиняемому преступлений (в том числе по их тяжести) совершено на территории Центрального района г. Сочи, поэтому защита полагает, что данное уголовное дело должно было быть рассмотрено в соответствии с правилами о подсудности уголовных дел в Центральный районный суд г. Сочи по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 ст. 32 УПК, если преступление было начато в месте, на которое распространяется юрисдикция одного суда, а окончено в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда, то данное уголовное дело подсудно суду по месту окончания преступления.

В данном случае мы имеем дело со множеством длящихся периодов времени.

Дело в том, что из предъявленных обвинений по вменённым длящимся периодам времени № 5 и № 6 (преступления в рамках которых, по мнению следователя, совершены альтернативно в Центральном либо в Хостинском районах г. Сочи) не следует, где именно эти эпизоды начаты, а где окончены. Эта тема данным обвинительным заключением не раскрыта, по этому вопросу потерпевшая Задикян Р.А. не допрашивалась вообще. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 22.11.2017 г. об этом также нет ни слова.

Следует отметить, что в ч. 3 ст. 32 УПК речь идёт о множестве преступлений совершенных в разных местах, а в ч. 2 ст. 32 УПК речь уже идёт об одном преступлении, начатом в месте, на которое распространяется юрисдикция одного суда, а оконченным в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда

Поскольку как большинство вменённых эпизодов преступной деятельности, совершенных в рамках длительных периодов времени, так и наиболее тяжкие из них, совершены на территории Центрального района г. Сочи, то дело уголовное подлежало рассмотрению в Центральном районном суде г. Сочи.

Уважаемый суд!

Прокурором не выполнена обязанность по доказыванию каждого из событий вменённых К. многочисленных преступлений, т.е. в ходе судебного следствия государственным обвинением не представлены достоверные доказательства, подтверждающие время совершения каждого из этих преступлений и обстоятельства совершения каждого из них, что следовало сделать на основании прямого указания закона -  пункта 1) ч. 1 ст. 73 УПК РФ.

По смыслу ч. 2 ст. 17 УПК никакие доказательства стороны обвинения не имеют заранее установленной силы.

Рассмотрим доказательства, якобы подтверждающие по мнению обвинения предъявленное обвинение по эпизоду в отношении Красильниковой А.В.:

Защита полагает, что так называемые прямые доказательства (показания несовершеннолетнего ребёнка, не допрошенного в судебном заседании по ходатайству защиты в порядке ч. 6 ст. 281 УПК РФ) не отвечают юридическому критерию достоверности, что не согласуется с правилами оценки доказательств. Согласно требованию ч. 1 ст. 88 УПК каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Считаю, что одних только показаний Красильниковой Антонины недостаточно для разрешения уголовного дела, а тем более, для вывода о виновности подсудимого.

Кроме слов потерпевшей, в деле нет никаких объективных доказательств, которые бы вне всяких сомнений подтвердили бы эти слова.  Все остальные доказательства, собранные следствием, являются либо косвенными, позволяющими лишь строить предположения о виновности подсудимого, либо словами родственников Красильниковой с её недостоверных слов.

В ходе судебного следствия установлено, что свидетелей вменённых К. криминальных действий нет, в результате проведённых по поручению следователя ОРМ они не установлены.

Объективные доказательства вменённого действия, и обстоятельств, подлежащих доказыванию, не собраны. Попытка сбора и закрепления таких доказательств следствием вообще не предпринималась.

Что мешало органу дознания или следователю задержать подозреваемого, на которого прямо указал заявитель, в уголовно-процессуальном порядке.

27.01.2017 г., то есть в день, когда в результате обращения в полицию Красильниковой М.И. административно был задержан К., не была произведена выемка вещей, в которые был одет ребёнок в неизвестный день, т.е. в день, когда якобы в отношении неё было совершено преступления при обстоятельствах, описанных в её показаниях.

При её первоначальных опросах никто из должностных лиц не выяснял в какую одежду и белье она была одета в тот неустановленный день.

Лишь спустя время, при допросе с участием психолога, психолог задал вопрос во что она была одета. Ответ известен - в курточку.

Даже после этого следствием не стал выясняться вопрос в какую именно курточку потерпевшая была одета, стиралась ли она, носила ли её она после случившегося, какой вообще у неё гардероб, и в какие вещи она была одета в тот день.

Никто этого обстоятельства не выяснял и у её родителей, а сами родители этот вопрос «по горячим следам» в беседе с дочерью не поднимали. 

Это касается и К.: при его задержании оба телефоны изъяли, но «забыли» изъять одежду; при проведении осмотра жилища К. в квартире № 19 по ул. Бытха в г. Сочи полиция одежду также не изымала (наверное, не было просьбы следователя об этом); при опросах и допросах К. следствием не интересовалось количеством зимних вещей в его гардеробе; не интересовалась, какие вещи он носил в интересующий следствие период.

На взгляд защиты, этому есть простое человеческое объяснение: если бы показания потерпевшей в действительности проверялись бы на предмет их достоверности объективно и всесторонне, то эти вопросы следователь обязательно выяснил, и по изъятым вещам он назначил и провёл бы криминалистическую экспертизу микрочастиц одежды этих лиц, выводу которой могли бы достоверно подтвердить или опровергнуть показания ребёнка о физическом контакте с К. (на молекулярном, научном уровне).

Соответственно, без наличия вещественных доказательств (изъятой у потерпевшей и у подозреваемого одежды) следствие не смогло подтвердить слова несовершеннолетней потерпевшей, прозвучавшие в ответ на наводящие вопросы, о том, что был физический контакт между одеждой, которую в тот день носила Красильникова Антонина, и одеждой, в которую в тот день был одет подсудимый.

При отсутствии одежды невозможно было назначить и провести судебно-криминалистическое экспертное исследование на предмет наличия микрочастиц с одежды потерпевшей на одежде подсудимого, или наоборот.

Отсюда и отсутствие конкретной даты якобы имевшего место быть деяния в рамках вменённого следствие длительного временного периода: так следствию удобней, не надо объективно подтверждать слова девочки. Ведь, по мнению следствия, суд и так поверит несовершеннолетней, которая удивительно, согласно показаниям её мамы, не склонна к фантазированию, несмотря на то простое обстоятельство, что она является ребёнком.

Получается, что все дети фантазируют, что разумеется естественно, поскольку они познают мир, а Красильникова уникально для ребёнка серьёзна, что, зачем-то особо подчеркнули и её мама, и допрошенная в суде воспитатель детского сада, которая работала вместе с заявителем в одном детском саду. Услышанное удивляет.

Следствие так уверено в достаточности одних слов маленького ребёнка наверное потому, что рассуждает примерно так: в Хостинском суде г. Сочи никогда не выносились оправдательные приговоры по такому обвинению, поэтому и так сойдёт, т.е. при отсутствии объективных экспертно подтверждённых и научно обоснованных данных, могущих подтвердить слова девочки. Иной информации на сайте суда следователь действительно обнаружить не мог, если бы даже и заинтересовался стабильной статистикой.

Суду известно, что в таком возрасте дети как раз и склонны к фантазированию, а также сильно зависят от мнения матери. Отец в этом возрасте вторичен. Мать формирует ребёнка, что подтверждается той самой видеозаписью допроса: не зная, как отвечать, девочка несколько раз оборачивалась к маме, ища у неё поддержки, не зная, как отвечать на некоторые из задаваемых вопросов.

Мы увидели на этой записи, как мама ребёнка разъясняла ей, в чём именно состояла ссора, и как её следует трактовать.

Иными словами, в деле есть только слова детей, обстоятельства закрепления которых смутны, как это прекрасно показала допрошенная по ходатайству защитника свидетель- инспектор ОПДН Попова, которые вообще ничего не помнит, и не смогла ответить ни на один из 20-ти вопросов защитника (сложилось впечатление, что потеря ею памяти связана с ежедневным отловом «педофилов»), и не основаны на законе, как в случае с показаниями Красильниковой А.В., в которых протокольно зафиксированы запрещённые законом наводящие вопросы.

Что мы имеем в сухом остатке - это слова потерпевших против слов обвиняемого. Слова против слов, по сути, ничего веского, подтверждающего слова потерпевших, в материалах дела не содержится.

И действительно, зачем всё подробно выяснять, если лицо, возбудившее уголовное дело, убеждено в том, что система сработает так, как было и раньше по его делам, направленным в суд. И действительно, прокурор впоследствии утверждает обвинительное заключение, дело направляется в суд, а он в глазах руководства подающий надежды перспективный следователь, отлавливающий педофилов по им же разработанной методике достаточности одних показаний в условиях неочевидности того, что преступление было совершено.

По имеющимся слухам, в узких кругах совершенно точно известно, что для председателя комитета такая категория дел, как красная тряпка, отсюда и развернувшаяся на просторах нашей многострадальной Родины борьбы с «педофилами». Которая проистекает в комфортных для следствия условиях, т.е. без всякой ереси, без оправдательных приговоров.

В юридическом сообществе ходят слухи, что богиня правосудия - это статистика, основанная на низком качестве предварительного следствия.

При просмотре видеозаписи протокола допроса несовершеннолетней Красильников мы все видели и слышали: её мама (заявитель по уголовному делу) часто сильно ругалась с К. А это мотив на оговор.

Причина этих ссор в показаниях ребёнка не отражены, но этого достаточно для вывода о наличии у Красильниковой М.И. мотива для инициирования уголовного преследования в отношении К.

Ведь суд у нас всегда и безоговорочно верит показаниям ребёнка во всём, почему тогда уважаемый суд не должен верить показаниям девочки о мотиве её матери в то время, как Красильникова М.И. в суде неоднократно заявила об отсутствии каких-либо ссор в подсудимым.

Если не верить о частых ссорах между её мамой и подсудимым, то тогда логично не верить всей информации, которую она сообщила на этот допросе, не так ли?

Иначе правосудие будет предсказуемым, таким, каким его желает видеть следователь, и на что рассчитывает. 

Доверять показаниям ребёнка не следует и по следующей причине.

Из объяснений ребёнка комиссии экспертов, отражённых в заключение комиссии экспертов по результатам проведения первичной амбулаторной комплексной судебной сексолого-психолого-психиатрической экспертизы от 03.03.2017 г. № 593, дословно следует следующая информация: «Сообщает, что оказалась на экспертизе, т.к. один дядя мне кое-что показал…ну, он просто сумасшедший…».

При проведении экспертизы следователь, мама несовершеннолетней и педагог не присутствовали, поэтому её сообщение экспертной комиссии, по мнению защиты, является истинным, полученным без надзора со стороны её мамы, и указывающим на невиновность обвиняемого.

Несовершеннолетняя девочка при беседе с врачами-специалистами не находилась под влиянием лиц, заинтересованных в отстаивании своей версии о причастности подсудимого к совершению этого преступления. 

Очень важно, что ребёнок при беседе с экспертами не называл имя Овик.  Ребёнок даже не делал утверждений о том, что какой-то сумасшедший дядя показывал ей свой половой член.

В спокойной обстановке, не видя маму и педагога, ребёнок вообще не описывает, что с ней произошло, когда (день и время суток в течение этого дня, а также где это всё произошло).

Слова ребёнка, зафиксированные в анамнестической беседе с экспертами, свидетельствуют о невиновности К., были произнесены ею уже после её опроса и допроса 06.02.2017 г., а также после опроса и допроса её мамы.

Есть мнение: не должны возникнуть у суда основания не доверять комиссионному заключению экспертов, и сообщённым ребёнком сведениям при проведении врачами-экспертами беседы с под экспертной в рамках выполнения их профессиональных обязанностей.

В заключение комиссии экспертов также указано, что на данный момент Красильникова А.В. посещает подготовительную группу «В» МДОУР ЦРР – д/с 28 г. Сочи; детский сад посещает регулярно, без опозданий.

Такие сведения входят в противоречия с данными о том, что она в день преступления детский сад она не посещала. Эти сведения были сообщены суду родителями девочки.

По делу дважды достоверно установлено невиновное поведение К.:

До возбуждения уголовного дела (эпизод с потерпевшей Красильниковой А.), а также непосредственно в процессе расследования уголовного дела (эпизоды с Задикян Р.А.), и после заявления обвиняемым ходатайства о вызове и допросе в качестве свидетеля своей любовницы Задикян Гоарик и несовершеннолетней дочери Задикян Р.А. для проверки доводов его заявления об алиби.

Первоначальные действия обвиняемого до его административного задержания, указывающие на его невиновность и непричастность к совершению криминальных действий в отношении потерпевшей Красильниковой А.В.:

Будучи дважды признанным вменяемым человеком (по делу назначалось две психолого-психиатрические сексологические экспертизы: первичное заключение комиссии экспертов  от 15 марта 2017 г. № 216; дополнительное заключение комиссии экспертов № 847 от 23 августа 2017 г.), и дважды признавался человеком, не имеющим сексуальных отклонений от гетеросексуальной нормы, подсудимый, получив вечером 26.01.2017 г. от родителей несовершеннолетней Красильниковой А.В. уголовную претензию в совершении преступления, за которое предусмотрена санкция до 20-ти лет лишения свободы, а также угрозу обращения в полицию, он спокойно пошёл спать домой, не восприняв эту угрозу серьёзно, а на следующий день, ближе к полудню, стал отмечать день рождения своей супруги вместе с ней и сыном у себя дома, где и был задержан стражами правопорядка.

Не кажется ли суду фантастикой, что вменяемый и признанный таковым экспертами сексуально здоровый человек, после высказанной родителями потерпевшей Красильниковой А.В. угрозы уголовного преследования по такой тяжкой статье, не стал предпринимать попыток избежать уголовного преследования и не покинул г. Сочи, не сел бы на самолёт и не улетел в Армению; не предпринял попыток скрыться от уголовного преследования государства на территории иной юрисдикции, с которой у России нет договора о выдаче преступников, например, не направился в непризнанную Республику Северный Кипр, откуда априори вообще нет выдачи.

Главное здесь то, что таких действий он не предпринял, потому что не чувствовал за собой вины, в этой связи у него не возникло даже и мысли оперативно скрыться от преследования тогда, когда сторожевая карточка ещё не была выставлена следователем, и не направлена в погрануправление ФСБ. Тогда, когда в системы «Магистраль-Розыск» и «Рубеж» данные ещё не поступили.

Поэтому в его поведении не было признаков улик виновности, будучи психически здоровым человеком, он воспринял такую перспективу, как не имеющую под собой никаких оснований, зная о своей невиновности, думал, что этого не может произойти ни при каких обстоятельствах.

Как он ошибался… Теперь он может надеяться только на правосудие.

В ходе судебного следствия научно достоверно установлено, что по заключению экспертов подсудимый не является педофилом; у него нет сексуальных отклонений:

Заключением комиссионной первичной амбулаторной комплексной судебной психолого-сексолого-психиатрической экспертизы № 216 от 30 марта 2017 г. установлено следующее:

Клинических признаков каких-либо аномалий сексуальности у К. не выявлено.

У него также отсутствует расстройства сексуального предпочтения (в том числе педофилия), о чем свидетельствует отсутствие указаний на идеаторную активность  (побуждений, фантазий, сновидений) парафильного характера при настоящем обследовании, описываемое в материалах дела аномальное сексуальное поведение подэкспертного не соответствует временным диагностическим критериям расстройства сексуального предпочтения, поскольку отмечается на протяжении менее чем полгода. (ответ эксперта-сексолога на вопросы № 8, 9).

Отсутствие расстройства сексуального предпочтения означает единственное – К. является гетеросексуалом.

Это также свидетельствует об истинности всех его показаний об отсутствии сексуального интереса как к малолетним  девочкам, так и к молодым женщинам.

Его интересовали взрослые женщины.

Он не имел по отношению к Красильниковой и дочери своей любовницы никаких сексуальных притязаний, что согласуется со всеми показаниями обвиняемого об отсутствии сексуального интереса как к малолетним  девочкам, так и к молодым женщинам в принципе, и заключением эксперта-сексолога, научно обоснованные рассуждения которого суду теперь стали известны.

Его постоянными сексуальными партнёрами в г. Сочи всегда были его жена и любовница.

О существовании любовницы и её дочери, из которой следствие изящно сделало потерпевшую, следствию не было известно до тех пор, пока он сам о них не заявил, назвав их фамилии, имена и адрес проживания для целей проверки своего алиби по эпизоду с Красильниковой А.В. Вот так в деле появилась вторая «потерпевшая».

У К. два взрослых сына, и взрослая дочь. Двое из них учатся в университетах.

Сын Джемс учится в медицинском университете в г. Ереване, а дочь в педагогическом.

В воспитании своей дочери он принимал непосредственное участие с момента её рождения, данные о том, что в отношении своей дочери он совершал развратные действия сексуального характера материалами следствия не установлены, его жена такое отрицает. Свидетелей сексуальной анормальности поведения обвиняемого нет.

II. Теперь рассмотрим предъявленное подсудимому обвинение по эпизодам в отношении Задикян Р.А.:

К. обвиняется в совершении единой продолжаемой половой связи с Задикян Р.А. и иных действиях сексуального характера с указанной потерпевшей.

В то же время каждый преступный эпизод (из их множества) органом предварительного следствия не квалифицирован как самостоятельное преступление.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого нет ссылки на момент возникновения у обвиняемого умысла на совершение каждого из многократных преступных действий (в соответствии с их количеством, приведённым в рамках длительных временных периодов в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого), что не согласуется с требованием ст. 73 УПК о необходимости доказывания как времени совершения каждого из множества вменённых преступлений (не менее 163 преступлений разной квалификации), так и мотивов с целями по каждому из этих 163 эпизодов в отдельности в рамках продолжительных временных периодов.

В силу пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 N 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»: в тех случаях, когда несколько изнасилований либо несколько насильственных действий сексуального характера были совершены в течение непродолжительного времени в отношении одного и того же потерпевшего лица и обстоятельства их совершения свидетельствовали об едином умысле виновного на совершение указанных тождественных действий, содеянное следует рассматривать как единое продолжаемое преступление, подлежащее квалификации по соответствующим частям ст. 131 или ст.132 УК РФ.

В пункте 8 данного Постановления ПВС речь идёт о критериях разграничения единого продолжаемого преступления с совокупностью деяний.

В этой связи защита полагает, что только в тех случаях, когда в течение непродолжительного времени виновным были совершены несколько изнасилований либо насильственных действий сексуального характера в отношении одного и того же потерпевшего и обстоятельства их совершения свидетельствовали о едином умысле виновного на совершение указанных тождественных действий, содеянное следует рассматривать как единое продолжаемое преступление.

Однако действия, в совершении которых обвиняется К. по эпизодам с потерпевшей Задикян Р.А., объективно нельзя назвать совершенными в непродолжительные временные периоды: (продолжительный период № 1 с 05.09.2009 г. по 22.11.2009 г.; продолжительный период № 2 с 12.09.2009 г. по 31.12.2009 г.; продолжительный период № 3 с 01.10.2010 г. по 28.02.2012 г. (не менее 50-ти раз вступил в половое сношение); продолжительный период № 4 с 29.02.20112 г. по 23.07.2013 г. (не менее 32 раз вступил в половое сношение); продолжительный период № 5 с 24.07.2013 г. по 23.07.2015 г. (не менее 46 раз вступил в половое сношение); продолжительный период № 6 с 24.07.2015 г. по 31.01.2017 г. (не менее 35 раз вступил в половое сношение).

Итого, по версии следствия, К. не менее 163 раз в течение 6-ти продолжительных отрезков времени с 05.09.2009 г. по 31.01.2017 г. на протяжении долгих 8-ми лет совершал с потерпевшей Задикян Р.А. все эти криминальные действия.

Даже при творческом подходе вменённый следствием 8-ти летний период «преступной» деятельности язык не поворачивается назвать непродолжительным.

Термин «в течение непродолжительного времени» в конкретном случае не может носить оценочный и относительный характер.

Из пункта 8 вышеприведённого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 N 16 вовсе не следует, что если в течение 8-ми лет обвиняемый, по мнению следствия, вступал с потерпевшей в половую связь и совершал в отношении неё действия сексуального характера, то это единое продолжаемое преступление, поскольку в соответствии с текстом постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого речь идёт о совершении не менее 163 преступлений в рамках 6-ти продолжительных отрезков времени.

Доктрина уголовного права предполагает, что каждое совершенное лицом преступление квалифицируется самостоятельно. Наказание назначается по совокупности преступлений.

Вменение К. 6-ти длительных по времени периодов, указанных в постановлении об его привлечении в качестве обвиняемого, как продолжаемых преступлений с соответствующей уголовно-правовой квалификацией вменяемых ему действий, нарушило его право на защиту, и лишило его возможности защищаться по каждому из 163 эпизодов в рамках этих 6-ти длительных периодов времени.

Квалификация, состоящая из 6-ти длительных периодов времени, предложена следствием намерено, с целью квази законного прикрытия неспособности следствия доказать время и обстоятельства совершения каждого из инкриминированных преступлений и создания в глазах суда иллюзии законности предложенной квалификация и её доказанности.

Каждый преступный эпизод (из их множества) намеренно органом предварительного следствия не квалифицирован как самостоятельное преступление, что привело к нарушению права обвиняемого на защиту по каждому из этих эпизодов.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого нет ссылки на момент возникновения у обвиняемого умысла на совершение каждого из многократных преступных действий (в соответствии с их количеством, приведённым в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого), что не согласуется с требованием ст. 73 УПК о необходимости доказывания как времени совершения каждого из множества вменённых преступлений, так и цели по каждому из эпизодов в отдельности в рамках 6-ти длительных периодов.

В процессуальных документах следователя (в постановлениях о возбуждении первого и второго уголовного дела и в последней редакции постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого) не отражён подход к разграничению продолжаемых половых преступлений и их реальной совокупности на основе субъективных критериев, выявленных при допросах К.

Из этого следует, что сторона обвинения оставила открытым вопрос о субъективной стороне преступлений: имел ли К. умысел на совершение единого продолжаемого деяния в рамках каждого продолжительного временного периода, либо каждый раз, то есть 163 раза в рамках каждого продолжительного периода времени действовал по вновь возникшему умыслу.

Следовательно, в силу в силу пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 N 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности», эту совокупность вменённых преступлений невозможно рассматривать как единое продолжаемое преступление соответствующее каждому из вменённых 6-ти длительных периодов времени с соответствующей предложенной следствием уголовно-правовой квалификацией.

О каждом из множества вменённых подсудимому преступных действий несовершеннолетняя Задикян Р.А. обстоятельно не допрошена на предварительном следствии, её показания на этой стадии являются противоречивыми и недостоверными.

В судебном заседании она заявила, что ничего не помнит времени и обстоятельства якобы совершенных в отношении неё преступлений с эпизода № 2 по эпизод № 162 включительно.

На вопрос прокурора она ответила, что деталей, то есть обстоятельств этих преступлений она не помнит, что само по себе является достаточным основаниям для вывода о недоказанности 161 одного эпизода (или 4-х продолжительных периодов времени). В тоже время она приблизительно помнит то, что произошло с ней 8 лет назад (эпизод № 1) и последний эпизод № 162.

Государственным обвинителем не представлены доказательства точного места совершения «преступлений»: в частности, у потерпевшей и её мамы не выяснялось, что у её семьи, согласно показаниям К. в качестве обвиняемого от 22.11.2017 г. по ул. Комсомольской, д. 4  в Центральном районе г. Сочи, имеется два удалённых друг от друга пригодных для проживания строения, а не две жилых комнаты в рамках одной квартиры № 10 дома № 4 по ул. Комсомольской г. Сочи (как это указывает следователь в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении), одно их которых стало непригодным для проживания ввиду ветхости данного строения.

22.11.2017 г. на допросе в качестве обвиняемого К. пояснил, что он перестал встречаться со своей любовницей Задикян Г.В. (мамой девушки) именно по этой причине; показал, что одно из этих жилых отдельно стоящих строений пришло в негодность, и именно поэтому, Задикян Г.В. вместе с дочерью переехала для постоянного проживания в другой жилое строение, где проживала её психически больная мать (бабушка потерпевшей). Поэтому встречи с Задикян Г.В. в этом месте перестали быть для него возможными по причине сумасшествия матери Задикян Г.В.

В связи с вновь поступившей информацией, отражённой в показаниях обвиняемого от 22.11.2017 г., орган предварительного следствия не стал выяснять действительный адрес упомянутого в показаниях К. другого отдельно стоящего жилого строения, таким образом, следствие уклонилось от проверки показаний обвиняемого, и, соответственно, уклонился об обязанности по установлению точного места совершения вменённых преступлений по эпизодам с Задикян Р.А. (ст. 73 УПК РФ).

Кроме того, в своих показаниях по этому поводу обвиняемый отдельно отметил, что одно из этих отдельно стоящих зданий стало непригодно для проживания около 6-ти лет назад, поэтому мать потерпевшей Задикян Р.А. перешла жить в рядом расположенное жилое помещение, в котором проживает её мать, являющаяся инвалидом по психическому заболеванию.

Именно это обстоятельство объясняет заявление обвиняемого о том, что он перестал посещать свою любовницу Задикян Гоарик по этому адресу (6-ть лет назад), так встречаться в другом, рядом расположенном помещении, где постоянно проживает её психически больная мама, желания не имелось.

Это заявление обвиняемого ставит под обоснованное сомнение предварительную версию следствия, и указывает на недоработку вопроса как о точном установлении места совершения преступления, так и точном установлении времени совершения преступления (ст. 73 УПК).

Именно поэтому фабула эпизодов с потерпевшей Задикян Р.А., сформулированная следователем в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 22.11.2017 г., звучит следующим образом: «…в одной из жилых комнат квартиры № 10 дома № 4 по улице Комсомольской…», в то время, как выяснилось на стадии судебного следствия осматривалась только одна комната.

Следовательно, по делу имеется не устранённое следственным путём сомнение в том, что стороной обвинения достоверно установлено место совершения преступления, как того требует ст. 73 УПК. В добавок к сказанному, необходимо заметить, что у мамы потерпевшей указанные вопросы относительно условий проживания её семьи, а также её действительном месте проживания со своей дочерью, а именно в каком из двух строений, и когда она проживала вместе с дочерью, при её допросах в качестве свидетеля обвинителем тоже не выяснялись. 

Поэтому заявление подсудимого по этому поводу следует признать не опровергнутым.

В судебном заседании потерпевшая на вопрос защитника подтвердила, что у неё в пользовании имелся мобильный телефон.

Данные (биллингов соединений абонентов), объективно проверяющие показания Задикян Р.А., о периодах совершения в отношении неё преступлений (о днях нахождения обвиняемого и самой потерпевшей по адресу места совершения преступления в рамках вменённых криминальных периодов) следствием не истребовались, хотя защита об этом ходатайствовала в период предварительного расследования дела.

Не выяснялся следствием и вопрос, имелся ли у потерпевшей в пользовании мобильный телефон.

Это ничто иное, как боязнь подтверждения показаний потерпевшей объективными средствами доказывания, способами, имеющимися в распоряжении следователя. Проще подготовлено допросить в тиши кабинета, больше никаких доказательств обвинению не надо.

Мысли примерно такие: в сложившейся системе правосудия он уверен настолько, что полноценное расследование излишне, и так сойдёт; и ещё такие: ничего не слышал об оправдательных приговорах по таким статьям в Хостинском суде, такой информации на сайте суда не опубликовано.

А для пущей убедительности направлю ка я в суд обвинительное заключение из более чем 600 страниц.

Правда такой объём обвинительного заключения привёл к существенному упущению: следователь взял и привёл в его тексте дословно и аутентично показания всех потерпевших, свидетелей и законных представителей.

Это означает только одно - получается суд знает о всех показаниях этих лиц ещё до начала судебного следствия, т.к. суд обязан ознакомиться с текстом обвинительного заключения и знать его содержание уже на подготовительном этапе.

От этого никуда не уйдёшь даже в случае отказа в удовлетворении ходатайств защиты об оглашении показаний этих лиц в порядке ч. 3 ст. 281 УПК в связи с наличием существенных противоречий в их показаниях на предварительном следствии и в суде.

Последующие действия обвиняемого, указывающие на его невиновность и непричастность к совершению криминальных действий в отношении потерпевшей Задикян Р.А.:

Вскоре, после сделанного обвиняемым  заявления о своём алиби, в подтверждение которого, он, будучи 2 раза официально признанным вменяемым и сексуально здоровым человеком без аномальных отклонений от гетеросексуальной нормы, заявил ходатайство вызове и допросе своей любовницы Задикян Гоарик и её дочери несовершеннолетней Задикян Р.А., развилась бурная следственная деятельность с целью опорочить свидетеля защиты и «закрепления» первоначального обвинения по эпизоду с несовершеннолетней Красильниковой путём придания Задикян Р.А. статуса потерпевшей и выдвижения новых обвинений с процессуальным запасом по якобы совершенным в отношении неё преступлениям сексуального характера.

Причиной тому послужило ранее заявленные защитой ходатайства об исключении протоколов опросов и допросов Красильниковой А. в связи с тем, что ей в каждом из них задавались наводящие вопросы, а также в связи с тем, что в них имеется прямое указание на мотив оговора подсудимого её мамой - Красильниковой М.И.

Защита раскрыла следователю свои мысли о недопустимости этих протоколов в качестве доказательств, но защита не рассчитывала на то, что на этом творческие усилия следователя не прекратятся, и последствием этого станет придание свидетелю защиты статуса потерпевшей.

Что характерно, до наделения Задикян статусом потерпевшей, она была допрошена в качестве свидетеля, но не по вопросам заявленного алиби. А по вопросам секса с лицом, сделавшим заявление об алиби.

Примечательно, что на первом её допросе в качестве свидетеля 29 июля 2017 г., следователь, который при её допросе обязан был проверить алиби обвиняемого, сразу стал выяснять у Задикян ни то, где был К. 26.01.17 г., а стал расспрашивать о её сексуальных отношениях с ним. То есть тогда, когда он ещё не мог знать со слов инспектора Поповой о том, что Задикян ей рассказала.

При этом, начиная с  2009 г. по день заявления ходатайства об алиби летом 2017 г. об этих преступлениях не знал никто: ни мама потерпевшей, ни сотрудники органон внутренних дел, ни её учителя, ни педагоги танцевальной студии. Такие специалисты работают только по направлению нелегальной разведки.

Об этом не знал Пашков, и, естественно, не знала инспектор ПДН Попова, у которой в судебном заседании случилась амнезия, и затряслись от волнения руки.

Если бы подсудимый был виновен, то он бы никогда не произнёс фамилию Задикян, и об этом никто бы никогда не узнал, а следователь Пашков лишился бы возможности дать отдельное поручение инспектору ПДН Поповой, которая не помнит, как же именно она поработала с подростком, но прекрасно помнила, о чём сообщила суду, что она действовала не по собственной инициативе, а строго по отдельному поручению следователя Пашкова П.В. Ведь суду она врать не может, так были объяснены провалы в памяти.

Это означает, что именно следователь дал инспектору Поповой вектор на разработку Задикян для придания последней в будущем статуса потерпевшей, поскольку именно он документально допросил её 29.07.17 г. в качестве свидетеля.

В судебном заседании на вопрос защиты потерпевшая пояснила, что у неё в школе были две близкие подруги.

При этом она показала, что ни с кем о своей интимной жизни она не делилась, т.к. у каждого человека есть тайна личной жизни.

Никакой прокурор не сможет убедить суд, что ребёнок с 8-ми до 16-ти лет хранил такую тайну. Все мы знаем себя, мы также знаем, что взрослые люди тоже любят похвастаться, они все рассказывают и делаться своими переживаниями с близкими людьми (и не только), не могут удержаться и поделиться своей гордостью о чём-либо.

Поэтому нарисованная следователем картина преступлений абсолютна недостоверна, она писалась в расчёте на дилетантов. Самый опытный состав суда Хостинского суда к таким лицам не относится.

Само по себе, это, установленное в судебном заседании обстоятельство, должно подтолкнуть взрослых людей, не беспокоящихся о стабильности оправдательного приговора, к правосудному умозаключению о недостоверности её показаний.

Узнав о существовании Задикян Р.А. и её мамы с подачи самого обвиняемого, который не враг себе, назвал эту фамилию для подтверждения своего заявления об алиби, следователь, проведя её многочисленные допросы, ни разу не поинтересовался точным местом жительства потерпевшей со своей мамой за весь период времени, указанный в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; ни разу не задал ей вопросы, могущие подтвердить или опровергнуть техническое заявление обвиняемого об его алиби.

Все сразу же закрутилось вокруг темы секса с обвиняемым и её личной жизни, ни одного вопроса по теме алиби не задавалось.

Почему было сделана такое заявление?

Очень просто, обвинение по эпизоду с Красильниковой А. ему было непонятно, оно было неконкретно тогда, и остаётся неконкретным сейчас в связи с не установлением следователем точного времени совершения «преступления» по эпизоду с Красильниковой. Это обстоятельство мешало защищаться от предъявленного обвинения.

Дело в том, что в постановлении о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству от 03.02.2017 г. время совершения преступления следователем указано таким образом: «в период времени с 29.12.2016 г. по 26.01.2017 г.».

В тоже время, в рапорте об обнаружении признаков преступления от 27.01.2017 г. время совершения преступления указано иначе: «в период времени с 13.01.2017 г. по 26.01.2017 г.»., в то время как из объяснений мамы несовершеннолетней от 03.02.2017 г. со слов ребёнка следует, что день, когда она узнала о преступлении со слов ребёнка – это 26.01.2017 г.

В ходе производства предварительного следствия составлялось два рапорта об обнаружении признаком преступления по эпизоду с Красильниковой (один находится в материале об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, рассмотренному судьёй Волковой, а другой в самом уголовном деле).

Всё дело в том, что ребёнок, рассказывая маме об этом событии, не говорил ей о начале течения временного отрезка; либо о конкретном дне совершенного в отношении неё преступления. Поэтому с какой радости указанный следствием временной промежуток стал в дальнейшем фигурировать в процессуальных документом совершенно не ясно.

Из объяснений мамы со слов несовершеннолетней не усматривается, что ребёнок рассказывал ей о времени суток дня события совершенного в отношении неё преступления.

Этих данных, имеющих существенное значение и подлежащих доказыванию по уголовному делу, нет в рапорте об обнаружении признаков преступления от 27.01.2017 г., нет их и в постановлении о возбуждении уголовного дела, а также в первоначальной редакции постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого.

Таким образом, в ходе следствия и при предъявлении первоначального обвинения не установлен день совершения преступления, и время суток этого дня.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 171 УПК в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть описано преступление с указанием времени его совершение.

Указание разного времени совершения преступления, а также отсутствие указания на совершения преступления в конкретный день, лишало обвиняемого возможности защищаться от предъявленного ему обвинения, так как неясно от чего именно следовало защищаться обвиняемому, в результате чего его право на защиту существенным образом было нарушено.

Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав (ч. 1 ст. 11 УПК).

В соответствии с п. 4) ч. 1 ст. 47 УПК обвиняемый вправе знать, в чём он обвиняется, поэтому данная норма обязывала следователя сообщить сущность предъявленного ему обвинения, разъяснив его содержание, в связи с невыполнением следователем возложенной на него обязанности, обвиняемому не было понятно, в какой же именно день по мнению следствия он совершил вменяемые ему преступления, поэтому им было заявлено техническое заявление об алиби по эпизоду Красильниковой А.В.

В соответствии с пунктом 4 ч. 2 ст. 171 УПК, в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должно быть указано: описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с  УПК, а именно: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.

Статья 171 УПК не может рассматриваться, как позволяющая органу предварительного расследования необоснованно выносить постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого без указания на обстоятельства, послужившие основанием для предъявления ему обвинения; кроме того, в соответствии со ст. 7 УПК Российской Федерации все процессуальные решения должны быть законными, обоснованными и мотивированными (см. Определение Конституционного Суда РФ от 17.12.2009 N 1636-О-О).

Далее, указанные в постановлении о привлечении К. в качестве обвиняемого форма вины и мотив, которым он руководствовался при совершении вменяемого преступления, не соответствовали сведениям, сообщённым обвиняемым следователю при проведении его допросов.

Между тем, обвиняемый и его защитник заявляли неоднократные ходатайства об истребовании данных и билинге телефонов обвиняемого за все дни в рамках вменённого периода времени.

Нет, следователь не захотел с помощью объективной фиксации устанавливать точную дату и время нахождения подсудимого. Зачем так делалось?  С целью организации проверки показаний потерпевшей, основанных на наводящих вопросах. Иначе бы следствие рисковало зайти в тупик. А человек то уже арестован, получилось бы нехорошо.

Согласно показаниям Задикян Р.А., полученным следственным путём, сначала около 2 лет она гордилась своей половой связью со взрослым мужчиной, а потом ничего об этом никому не рассказывала, т.к. стеснялась говорить кому-либо о половой связи с К. на протяжении почти 8-ми лет.

В судебном заседании она начала импровизировать и сказала, что причиной её 8-ми летнего молчания была забота о своём праве на личную жизнь.

Защита находит информацию о гордости потерпевшей в связи со своей половой связью со взрослым мужчиной недостоверной по той простой причине, что ребёнок в возрасте от 8 до 10 лет однозначно не смог бы сдержать свою гордость, и, как минимум, она сообщила бы об этом своим подругам, и эти сведения в итоге бы стали известны взрослым, а значит и органам правопорядка.

Недостоверна также и информация о стеснении потерпевшей, как о причине не обращения в полицию.

Уже после поступившего в распоряжение органа предварительного расследования заявления обвиняемого об алиби, она, по инициативе органов правопорядка, сразу перестала стесняться и сообщила о совершенных в отношении неё преступлениях в беседе с инспектором ОПДН ОП Хостинского района г. Сочи Поповой, которую попросил провести беседу следователь в рамках отдельного поручения.

Причём содержание этой беседы осталось секретом для всех участников судопроизводства, страшной тайной покрытой мраком.

По странной причине протокольно, как это положено в соответствии с требованием УПК, она не стала оформляться. О беседе стало известно лишь из формального рапорта инспектора от 30.06.2017 г., зарегистрированного в установленном порядке.

Действительно, протокол опроса Задикян Р.А. ст. инспектором Поповой не составлялся.

Обстоятельства порядка и хода беседы неизвестны, они протокольно не фиксировались.

Почему Задикян Р.А. перестала стесняться по просьбе инспектора Поповой не выяснено; само это обстоятельство выглядит, как минимум, странным, вызывающим сомнение в виновности подсудимого.

Что же побудило Задикян Р.А. вспомнить всё? 

Письменно заявленная версия защиты о необычных свойствах памяти вновь объявленной потерпевшей, которая не опровергнута на стадии предварительного расследования дела, состоит в следующем: у несовершеннолетней Задикян на протяжении нескольких лет был другой совершеннолетний любовник, молодой парень с которым она встречалась.

Она его любила. Он был у неё первый, и, наверное единственный половой партнёр. Вот с ним, по мнению защиты, она и занималась сексом из-за любви к нему.

Узнав об этом, неустановленное защитой лицо, в беседе предложило ей жёсткую альтернативу, с которой детская психика не смогла справиться.

Либо она даёт показания о занятиях сексом на любовника своей мамы К., или её любимого молодого человека привлекают к уголовной ответственности за секс с ней по согласию в течение длительного периода времени, и лишают свободы, разрушая её любовь.

Она согласилась с первым вариантом поступившего предложения, т.к. К. не приходится ей родным человеком. Примечательно, что о настоящем любовнике Задикян Р.А. защита заявлял, а не зная его установочных данных, однако, вскоре, он был оперативно найден и допрошен в качестве свидетеля 09.11.17 г., что косвенно указывает как на правдоподобность такого утверждения защиты, так и на наличие обоснованных сомнений в версии следователя.

Что характерно, сведения о круге общения с лицами противоположного пола на протяжении всего следствия у неё следователем никогда не выяснялись, что говорит о неполноте предварительного следствия. По мнению защиты, о недостоверности всех протоколов допросов, которыми зафиксированы показания Задикян говорят также и её показания о том, она за все 16 лет своей жизни ни разу не наблюдалась у гинеколога, несмотря на общеизвестный обязательный порядок проведения амбулаторного обследования всех девочек-подростков у гинеколога.

Полагаю необходимым особо разобрать процессуальную ситуацию с последовательностью работы с несовершеннолетней потерпевшей Задикян Р.А. со стороны следствия и органа дознания, которая свидетельствует об отсутствии у следствия повода для возбуждения второго уголовного дела с серией эпизодов преступлений на протяжении продолжительного периода времени, якобы совершенных подсудимым в отношении несовершеннолетней потерпевшей Задикян Р.А.

30.06.2017 г. инспектор ОПДН ОП Хостинского района УВД г. Сочи Попова А.В. проводит в рамках отдельного поручения следователя по установлению несовершеннолетней некую беседу, подробное содержание которой не раскрыто ни в одном процессуальном документе, видимо является некой служебной тайной (беседа проводится без присутствия законного представителя) Суду она пояснила, что ничего не помнит.

Отдельное поручение даётся сотруднику Хостинского ОП, хотя при заявлении технического ходатайства о проверке алиби, обвиняемый назвал следователю адрес места жительства свидетеля в Центральном районе г. Сочи.

В результате этой беседы с Задикян Р.А., 30.06.2017 г., старший инспектор ОПДН ОП Хостинского района УВД г. Сочи Попова А.В. составляет рапорт и регистрирует его 30.06.2017 г. в КУСП ОП Хостинского района УВД г. Сочи., а затем в этот же день выносит постановление о передаче сообщения о преступления по подследственности в СО по Хостинскому району  г. Сочи СУ СК РФ по КК.

29 июня 2017 г. следователь составляет рапорт об обнаружении признаков преступления на имя руководителя СО по Хостинскому району  г. Сочи СУ СК РФ по КК.

Затем, в этот же день, 29 июня 2017 г., следователь выносит постановление о выделении в отдельное производство материалов дела, выделяя из материалов дела протоколом допроса Задикян Р.А. в качестве свидетеля от 29.06.2017 г.

Получается, что протокол допроса Задикян Р.А. в качестве свидетеля был составлен на один день раньше, то есть до того, как состоялась беседа автора рапорта с Задикян Р.А. (за день до обнаружения инспектор ОПДН свидетеля Задикян Р.А. по отдельному поручению следователя).

Из этого следует вывод о том, что следователь, торопясь оформить протокол, и датируя его 29 числом июня месяца, уже знал, какие первоначальные сведения о фактах получит и оформит своим рапортом инспектор ОПДН.

Таким образом, документально подтверждено, что 29.06.2017 г. следователь не мог располагать информацией из уст Задикян Р.А.

Рапорт, зарегистрированный ОП Хостинского района УВД г. Сочи КУСП № 11005 от 30.06.2017 г., направляется руководителю СО Хостинского района именно 30.06.2017 г.

Беседа с Задикян Р.А. проводится старшим инспектором ОПДН ОП Хостинского района УВД г. Сочи Поповой А.В. сразу после получение следователем ходатайства К. о проверке его алиби и допросе в качестве свидетеля защиты несовершеннолетней Задикян Р.А., которая, в дальнейшем уже в статусе потерпевшей, показала, что начиная с 2009 г. вплоть до разговора с инспектором ОПДН Поповой, стеснялась кому-либо сообщить о своей половой жизни с К.

О существовании этого свидетелей, заявленных К. в рамках необходимости подтверждения своего технического алиби по эпизоду обвинения в отношении Красильниковой А.В., ни следствию, ни инспектору ОПДН Поповой А.В., ранее известно не было. После того, как эти имена стали известны следователю, появляется рапорт Поповой А.В. о результатах беседы с ребёнком от 30.06.2017 г.

Поскольку 30.06.2017 г.  Попова А.В. с чувством выполненного долга рапортовала о выполнении отдельного поручения следователя, а Задикян Р.А. была допрошена следователем за день до этого, т.е. 29 июня 2017 г., защита заявляет ходатайства о признании протокола допроса в качестве свидетеля Задикян Р.А. недопустимым доказательством на основании ст.ст. 75 и 88 УПК, так этот протокол является недостоверным доказательством. Между тем, в силу ч. 1 ст. 88 УПК (правила оценки доказательств) каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Таким образом, по законам формальной логики, следователь, уже 29.06.2017 г. знал о положительных для органа предварительного расследования результатах и содержании будущей беседы инспектора Попой А.В. с несовершеннолетней Задикян Р.А., и он предвидел эти результаты.

Свои знания следователь поспешил оформить процессуально в рапорте об обнаружении признаков преступления, и сделал это 29 июня 2017 г., то есть тогда, когда лицо, действующее по его отдельному поручению ещё даже не встретилась с ребёнком и не составила рапорт по результатам этой встречи.

Это подтверждается и постановлением следователя о возбуждении перед руководителем следственного органа ходатайства о продлении срока проверки сообщения о преступлении от 09.07.2017 г., согласно этому документу в следственном отделе 29.06.2017 г. был зарегистрирован рапорт следователя об обнаружении в действиях К. признаков преступлений, якобы совершенных им в отношении Задикян Р.А. (т. 3 л.д. 48).

Следовательно, 29.06.2017 г. у должностного лица следственного органа не было повода и оснований для составления рапорта об обнаружении признаков преступления, т.к. в этот день он ещё ничего не мог обнаружить, а значит, процессуально, не имелось и повода для возбуждения уголовного дела.

Биологических выделений К. нигде не обнаружено, биологических следов следствием не найдено, их нет. Вещественных доказательств со следами спермы нет; экспертизы вещественных доказательств не проводились, вещественные доказательства при проведении осмотров не изымались.

По сути, в уголовном деле есть только показания двух детей, полученных при названных выше обстоятельствах, которые не могут поставить под сомнение предшествующее невиновное поведение К., т.к. именно оно объективно указывает на его невиновность.

Врач-гинеколог Джилавян М.Г. дала заключение о том, что девственная плева несовершеннолетней Задикян не повреждена, дополнительно пришла к вероятностному (предположительному) выводу о том, что она могла вести половую жизнь без её повреждения: «что не исключает возможности совершать половые акты без нарушения целостности девственной плевы».

В судебном же заседании она не смогла гарантировать своё заключение на 100  процентов, следовательно, не исключена и возможность того, что никто никаких половых актов никогда с ней вообще не совершал. При наличии двух таких возможностей в силу закона сомнения должны толковаться в пользу подсудимого.

В своих показаниях потерпевшая Красильникова А.В. ни разу не описывала внешность предположительного преступника, и во что он был одет, это следствие не интересовало. Работа с потерпевшей Красильниковой А.В. строилось на задавании ей наводящих вопрос со словами «Овик», «сосед Овик». Опознание не проводилось.

Уровень зрения потерпевшей нет определялся, хотя в деле есть данные о том, что она страдает тяжёлой формой астигматизма (глазное заболевание).

Как вообще можно доверять показаниям законного представителя Красильниковой М.И. и её супруга, если на вопросы защиты они пояснили, что не знают какой их дочери ставился диагноз в связи с проблемой со зрением; пояснили, что они не помнят в какую поликлинику и к какому врачу они водили дочь на приём.

Следует отметить, что исследованные в судебных заседаниях доказательства обвинения лишь укрепили обоснованность сомнений в виновности подсудимого.

Дело в том, при таком наборе жизненных обстоятельств; отсутствии объективных данных (биологических и иных материальных следов, в том числе микрочастиц одежды, которые бы в случае их обнаружения научно доказали факт контакта с потерпевшими) и доказательств нахождения К. по эпизоду с Красильниковой А.В., а также по эпизодам с Задикян Р.А. как в месте совершения преступлений, так и непосредственно с потерпевшими, которые бы смогли без предположений подтвердить показания детей; при полном и последовательном отрицании вины со стороны обвиняемого К.; при предшествующем его невиновном поведении; при наличии двух заключений судебных экспертиз о сексуальном здоровье обвиняемого; при таком заключении врача-гинеколога об отсутствии повреждений девственной плевы Задикян Р.А.; при наличии первоначальных показаний несовершеннолетней Задикян Р.А. о том, что К. за два года половой связь между ними ни разу не ввёл полностью свой половой член в её влагалище, а после этого вводил половой член наполовину, а после полностью (что позволяет с уверенностью судить о недостоверности и вымышленности показаний потерпевшей Задикян Р.А., поскольку такого в отношениях между полами не бывает, что общеизвестно), а также при отсутствии свидетелей вменённых преступлений, говорить о том, что собранные следствием материалы достоверно подтверждают версию стороны обвинения о виновности обвиняемого, категорически невозможно.

В свете сказанного, последовательные и подробные показания К. о непричастности к преступлениям позволяют сделать сделать вывод об отсутствии в его действиях субъективной стороны состава преступления, наличие которой подлежит обязательному установлению согласно нормативного предписания, закреплённого статьёй 73 УПК. В силу данной нормы процессуального права доказыванию подлежат мотивы и цель, как обязательные составляющие такого признака составов вменённых ему преступлений, как их субъективная сторона.

Из содержания ст. 5 УК РФ известно, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение запрещено.

Не будет лишним подчеркнуть, что согласно статье 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом.

В случае с К. нет основания для его уголовной ответственности, закреплённого ст. 8 УК РФ, поскольку мотив и цели вменённых ему преступлений, изложенные в постановлении о его привлечении в качестве обвиняемого, объективно не основаны как на достоверных доказательствах, так и на содержании показаний в статусе подозреваемого и обвиняемого. Они в редакции обвинительной формулы следователя носят не субъективный характер (информация, исходящая от привлекаемого к уголовной ответственности лица), а вполне себе объективный характер, то есть основанный на других данных следствия, к тому же, не отвечающим требованиям достоверности, как обязательной составляющей правила оценки доказательств.

Таким образом, следствием допущено объективное вменение формы вины, мотива и цели, как обязательных составляющих субъективной стороны состава данного преступления. Это строго запрещено уголовным законом.

Форма вины, мотив и цель обвиняемого, как обязательные и составляющие признаки субъективной стороны состава преступления, по уголовному делу не установлены.

В своих показаниях о мотиве и цели совершения преступления он никогда следователю не рассказывал, т.к. причастность к якобы совершенным им преступлениям он всегда последовательно отрицал, в том числе при первоначальном опросе и первых допросах с участием другого адвоката.

Вина – это эмоциональное состояние, в котором оказывается человек, нарушивший нравственные или правовые нормы, регулирующие поведение людей в обществе. Свои эмоции по поводу своего задержания, ареста и предъявленного обвинения К. достаточно определённо выразил в протоколах допросов и в своих показаниях в судебном заседании.

Следовательно, вывод следствия о наличии всех признаков состава преступления (включая субъективную сторону состава преступления) не обоснован, т.к. в постановлении о возбуждении уголовного дела и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого умысел, мотив и цель искажены, и не отображают последовательное эмоциональное состояние К., нашедшее отражение в протоколах его допросов в статусе подозреваемого и обвиняемого.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого следователь описал событие преступления (время, место, способ, мотив, цель, и другие обстоятельства совершения преступления) и предъявил обвинение на стадии предварительного расследования по делу частно-публичного обвинения, тем самым определил пределы судебного разбирательства, закрепив неопределённость содержания обвинения (это ст. 252 УПК РФ).

27.10.2015 г. всем правоприменителям стало известно, мотив по такой категории дел все же  имеет важное правовое значение.

Оценивая правоприменительную практику на предмет её конституционности по данной категории дел, об этом напомнил КС РФ занятой им правовой позицией, выраженная в п. 2.1. Определения от 27 октября 2015 г. № 2368.

Этой правой позицией КС РФ вежливо поправил ВС РФ (устранил неясность, закреплённую в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»), указав следующее: «…уголовная ответственность по ст. 132 УК и насильственные действия сексуального характера предполагают в качестве мотива их совершения в том числе удовлетворение половой страсти.

К. же всегда последовательно заявлял, что свою половую страсть он удовлетворял с завидной периодичностью исключительно со своей женой и любовницей, что подтверждается свидетельскими показаниями этих лиц, то есть мотивы, указанные в постановлении о его привлечении в качестве обвиняемого взяты с потолка, они не основаны на показаниях подозреваемого (обвиняемого) и названной правовой позиции КС РФ.

Мать потерпевшей Задикян в судебном заседании заявила, что она не верит своей дочери; убедительно высказалась о том, что этой ситуации в принципе не могло быть.

Положенные в основу обвинений мотивы и цели совершения приписываемых подсудимому преступлений противоречат заключениям двух научно обоснованных и мотивированных психолого-сексолого-психиатрических экспертиз, в соответствии с которыми К. гетеросексуал, у которого отсутствует половое влечение к малолетним и несовершеннолетним детям!

Анализ всех показаний К. позволяет защите высказать суждение о том, что подсудимый не желал и сознательно не допускал возможности совершения приписываемых ему преступлений по причине отсутствия событий этих преступлений и непричастности к ним, он не совершал иных действий сексуального характера и половых сношений с потерпевшими.

По заключениям сексологов у К. нет отклонений в сексуальной сфере, к такому выводу они пришли дважды.

По делу достоверно установлено, что он регулярно жил половой жизнью со взрослыми женщинами (своей женой и любовницей), при этом жена на протяжении всей совместной жизни не замечала за ним каких-либо отклонений болезненного характера в его сексуальном поведении в отношении их общих несовершеннолетних детей до момента достижения ими совершеннолетнего возраста.

Следствием не опровергнуто предположение защиты о том, что просмотры обвиняемым эротических материалов в сети «Интернет» со своего телефона могли им использоваться, с учётом его возраста, для стимуляции эрекции перед половыми актами с женой и любовницей.

Кроме того, в материалах дела нет искусствоведческой экспертизы, которая бы научно и мотивированно бы пришла к выводам о том, что содержимое указанных скриншотов с экрана телефона является порнографическим.

Возраст актёров, изображённых на представленных обвинением скриншотах, следственным путём не устанавливался, поэтому доводы прокурора о порнографическом характере этих скриншотов,  а также о том, что на них изображены несовершеннолетние, являются вымыслом и предположением стороны обвинения.

Более того, государственный обвинитель в судебном заседании отказался от представлении этого материала в качестве своего доказательства, объяснив это своим стеснением. То есть это доказательство не было представлено, а значит и нечего его в принципе здесь обсуждать.

Согласно ч. 4 ст. 14 УПК обвинительный приговор не может быть основан на предположениях прокурора.

В просьбе об обращении следователя с соответствующим ходатайством в суд для выяснения вопроса, в районе каких именно базовых станций г. Сочи, и в какое именно время, находились абонентские номера сотовой связи, принадлежащие свидетелю Задикян Г.В. и её дочери Задикян Р.А., в течение всего периода времени, указанного следствием в постановлении о привлечении К. в качестве обвиняемого от 22.11.2017 г., в том числе непосредственно в январе 2017 г., с целью подтверждения или опровержения показаний, данных обвиняемым на допросе в этом качестве 14.04.2017 г. и 22.11.2017 г., защите также было отказано.

Подтверждением обоснованности приведённых доводов защиты служат следующие доказательства, представленные стороной защиты в ходе судебного следствия:

Заключение комиссионной первичной  амбулаторной комплексной судебной психолого-сексолого-психиатрической экспертизы № 216 от 30 марта 2017 г. в отношении обвиняемого К., в соответствии с которым клинических признаков каких-либо аномалий сексуальности у К. не выявлено; у него также отсутствует расстройства сексуального предпочтения (в том числе педофилия), о чем свидетельствует отсутствие указаний на идеаторную активность  (побуждений, фантазий, сновидений) парафильного характера при настоящем обследовании, описываемое в материалах дела аномальное сексуальное поведение подэкспертного не соответствует временным диагностическим критериям расстройства сексуального предпочтения, поскольку отмечается на протяжении менее чем полгода (ответ эксперта-сексолога на вопросы № 8, 9) (т. 4 л.д. 34-37);

Заключение дополнительной амбулаторной комплексной психолого-сексолого-психиатрической судебной экспертизы № 847 от 23 августа 2017 г. в отношении обвиняемого К., в соответствии с которым клинических признаков каких-либо аномалий сексуальности у обвиняемого К. не выявлено. Эксперты отказались брать на себя ответственность, пояснили, что они могут пересмотреть своё заключение о сексуальном здоровье обвиняемого только в том случае, если суд признает его виновным.  (т. 4 л.д. 237-242);

Заключение первичной амбулаторной комплексной судебной судебной сексолого-психолого-психиатрической экспертизы № 593 от 3 марта 2017 г., в отношении Красильниковой А.В., согласно которому, уже после проведения в отношении неё первоначальных опроса и допросов, но спустя время, непосредственно при производстве экспертизы (при проведении анамнестической беседы комиссией врачей в рамках исполнения экспертами своих должностных обязанностей), она «зашла в кабинет в сопровождении отца… сообщает, что оказалась на экспертизе, так как «один дядя мне кое-что показал… ну, он просто сумасшедший…» (страница № 3 Заключения)

По мнению защиты, это обстоятельство указывает на наличие противоречий между показаниями, данными в кабинете следователя в присутствии её матери, и более поздним объяснением, данным комиссии экспертов без присутствия следователя и матери; оно также говорит о вымышленности её первоначальных показаний, зафиксированных в присутствии названных лиц. Комиссии врачей потерпевшая не назвала имени Овик; не сказала, что именно показал неизвестный ей дядя (т. 4 л.д. 53-56);

Заключение комплексной психолого-сексологической судебной экспертизы в отношении Задикян Р.А. № 31/08-пс-с от 31.08.2017 г.: «объективно не помнит когда в первый раз осталась осталась с ним наедине..; достаточно быстро начала испытывать гордость за то, что она, находясь в восьмилетнем возрасте, имеет сексуальное взаимоотношение с мужчиной; ощущение гордости за себя испытывала на протяжении многих лет, при этом никому об этом не говоря; по просьбе эксперта рисует размер эрегированного полового члена насильника; признаёт, что не испытывает активной потребности во взаимоотношениях с парнями, в тоже время говорит, что в её жизни, от некоторых она категорически отказывалась; с экспертологической точки зрения отсутствие изменения поведенческих реакций у ребёнка, подвергшемуся сексуальному насилию, нетипично, что ставит под сомнение сам факт наличия в исследуемый момент полового акта и/или его травматического эмоционального переживания ( страницы № 16, 17, 19 Заключения№ 31-пс-с от 31.08.2017 г.) В отличии от показаний, сообщённых Задикян Р.А. следователю, уже при развёрнутой беседе с экспертами на тему её сексуальной жизни, она ни разу не произнесла слов о том, что обвиняемый никогда не вводил свой половой член в её влагалище полностью; в анамнестической беседе с экспертами она фактически не отрицала сексуальные взаимоотношения с другими парнями (т. 5 л.д. 13-47)

В суде, отвечая на вопрос прокурора, она показала, что она точно помнит только первый раз и последний раз! Вопреки этому, ранее, при производстве данной экспертизы членам комиссии, при проведении ими анамнестической беседы с подэкспертной в рамках исполнения ими своих профессиональных обязанностей, она пояснила, что объективно не помнит, когда в первый раз осталась с ним наедине.

В суде, свидетель Езекян С.К. и потерпевшая Задикян, в унисон сказали, что последняя ни с кем из парней не встречалась.

Экспертам же она пояснила, что в своей жизни от некоторых взаимоотношений с парнями она отказывалась.

Правильно ли поняла защита, что от взаимоотношений с некоторыми парнями она отказывалась? Значит с другой частью её она не отказывалась, то есть парни были. Секс с этими парнями мог быть, кавказская кровь играла, опять же климат в Сочи. Такое рассуждение экспертов не противоречит показаниям мамы Задикян Рузанны в судебном заседании о том, что у её дочери была любовь и она встречалась с парнем, которого любила.

В связи с особенностями строения её половых органов, эти половые сношения могли не привести к дефлорации её девственной плевы.

В тоже время, гинеколог Джелавян, отвечая на вопрос защитника, показала, что она в данном случае не может ручаться за сохранение девственной плевы в ситуации, когда пальцы или пенис не менее 163 раз входили во влагалище подэкспертной (с/з от 26.02.18 г.)

Ни поэтому ли эксперты пришли к выводу, что  названная ситуация ставит под сомнение сам факт наличия в исследуемый момент полового акта и/или его травматического эмоционального переживания.

Все противоречия и сомнения в силу закона должны толковаться в пользу подсудимого.

Протокол допроса в качестве свидетеля Красильниковой М.И. от 06.02.2017 г.:, подтверждающий версию защиты об отсутствии улик виновного поведения обвиняемого:  «После этого я решила поговорить с К., но его не было дома, затем 26.01.2017 г. примерно в 19 часов он мне позвонил на сотовый, и сказал, что находится возле нашего жилища, предложил выйти. Я вышла.. и начала рассказывать К. об известных мне со слов дочери событиях…Я пояснила К., что намерена обратиться в полицию…  27.01.2017 г. я обратилась по данному факту в полицию с заявлением (страница № 5 протокола).

Это доказательство подтверждает версию защиты об отсутствии в поведении обвиняемого улик, указывающих на его виновность (т. 3 л.д. 1-7).

Слова Красильниковой М.И., данные ею на предварительном следствии, в судебном заседании 24.01.18 г. подтвердила её мать свидетель Лахмина А.Г., сообщив, что её дочь позвонила в полицию на следующий день; территория двора по ул. Бытха, д. 8 в г. Сочи не огорожены глухим забором; двор является проходным; все многоэтажные жилые дома вокруг этого двора заселены жителями; никто из соседей действий К. не видел.

Свидетель Степанченко Г.И. (пенсионер благообразного вида, соседка К., проживающая по адресу г. Сочи, ул. Бытха, д. 8) дала следующие показания: подсудимый проживает по этому адресу с 2002 года; ничего плохого о нём сказать не могу; он всегда, как сосед, всем помогал; двор, где я живу, является проходным и глухим забором не обнесён; отклонений в сексуальном поведении подсудимого по отношению к соседским детям, гуляющим во дворе со стороны К. я никогда не наблюдала; я не верю в то, что он это мог сделать.

Свидетель Яковлев Д.И. (сосед К., проживающий по адресу г. Сочи, ул. Бытха, д. 8) дал следующие показания: по этой ситуации мне известны только домыслы, факты мне никакие не известны; в этом дворе постоянно гуляло четверо детей; двор не огорожен сплошным глухим забором и является проходным; я не замечал, чтобы подсудимый проявлял нездоровый сексуальный интерес по отношению к моим внукам.

Свидетель Файзулин И.Р. (сосед К., проживающий по адресу г. Сочи, ул. Бытха, д. 8) дал следующие показания: Я не замечал за К. нездорового сексуального поведения по отношению к детям, гуляющим в нашем дворе; этот двор является проходным; я думаю, что этого не могло быть, но и думаю, что они не врут.

Свидетель Каранская О.В. (воспитатель детского сада, работала вместе с законным представителем потерпевшей) показала следующее: у ребёнка нет склонности фантазии и лжи; я являюсь автором педагогической характеристики, но я не помню, что в ней написано.

Если верить свидетелю Коранской, то истинно и то, как эксперты психиатры-сексологи зафиксировали  результат и содержание анамнестической беседы с ребёнком, где ребёнок, не склонный у фантазиям и лжи, заявил о том, что «какой то дядя, мне что-то показал», не назвав имени Овика. Не было установки от отца назвать имя Овик, мама и следователь были далеко, рядом их не было.

Протокол первоначального допроса в качестве свидетеля Задикян Рузанны Александровны от 29 июня 2017 г., подтверждающий утверждение защиты о недостоверности этого доказательства: «…За всё время секса с К. крови ни разу не было, он вводил свой полой член в меня не полностью» - такие сведения должны быть оценены как недостоверные показания, т.к. в жизни такого не бывает, тем более на протяжение нескольких лет. Кроме того, в дальнейшем потерпевшая изменила свои показания, и следователь описывал эту тему уже так: сначала не вводил полностью, потом вводил наполовину, потом вводил полностью, что выглядит довольно странно, не вводить половой член два года и удерживаться от такого соблазна целых два года - это недостоверно. Кем ещё были выявлены такие случаи защите неизвестно (т. 3 л.д. 125-125);

Протокол допроса свидетеля Задикян Гоарик Вачагановны от 20.04.2017 г., в частности: «я знаю со слов К., что у него есть заболевание сахарный диабет»;

Заключение эксперта № 39-К в отношении потерпевшей Задикян Р.А., в соответствии с которым эксперты позволили себе вероятностный вывод о том, что целостность девственной плевы потерпевшей не исключает возможности совершать половые акты без нарушения целостности девственной плевы.

Сам по себе такой экспертный вывод не может служить безусловным, вне всяких сомнений доказательством виновности подсудимого, т.к. это обстоятельство не исключает наличие половых контактов потерпевшей с другими половыми партнёрами.

В свою очередь, наличие у потерпевшей половых контактов с другими лицами, ставит под сомнение версию обвинения и её показания о том, что кроме половых контактов с обвиняемым, других половых сношений с иными лицами с проникновением во влагалище у неё не было (т. 4 л.д. 210-211);

Протокол допроса специалиста Джилавян М.Г. от 8.11.2017 г., в соответствии с которым, допрошенный специалист сделал предположительный вывод: «совершение полового сношения в естественной форме с девушкой, без нарушения целостности её девственной плевы, имеющей вышеуказанные антропометрические данные, возможно». (т. 4 л.д. 214-217).

В суде же она сказала о том, что не может быть уверена в этом на все 100 процентов;

Протокол допроса в качестве несовершеннолетней потерпевшей Задикян Р.А. от 26 июля 2017 г., подтверждающий утверждение защиты о недостоверности этого доказательства: «…За всё время секса с К. крови ни разу не было, он вводил свой полой член в меня не полностью; ни маме, ни кому-либо ещё о нашей интимной близости я не говорила, в полицию не сообщала, потому что мне было стыдно».

С учётом того обстоятельства, что в своих показаниях потерпевшая утверждает о своей гордости из-за сожительства со взрослым мужчиной, её показания о несообщении об этой интимной связи ни маме, ни кому-либо ещё, начиная с того времени, как ей исполнилось 8 лет, выглядят, вежливо говоря, в высшей степени недостоверными. Ребёнок умудрился держать в себе такой секрет на протяжение нескольких лет. Способностью хранить секреты обладают не все взрослые люди, кроме лиц, обладающих специальной контрразведывательной подготовкой.

Нас, взрослых людей, распирает от желания поделиться своим секретами, что уж говорить о восьмилетнем ребёнке. На выдуманность этих обстоятельств указывает также и то, что в дальнейшем потерпевшая Задикян Р.А. изменила показания и стала говорить об исторической постепенности ввода полового члена (сначала несколько лет не полностью; затем несколько лет наполовину; затем несколько лет уже полностью).

О любовнице К. и его дочери следователю стало известно только тогда, когда у него появилась обязанность процессуально отреагировать на сделанное обвиняемым заявление об алиби, которое носило исключительно технический и тактический характер. Тактическая целесообразность этого заявления об алиби состояла в том, что ему была непонятна сущность предъявленного обвинения по эпизоду с Красильниковой из-за не предъявления следователем конкретный даты этого события, в результате чего он утратил возможность защищаться от предъявленного обвинения. Поэтому им была названа последняя дата в указанном следователем временном промежутке. (т. 2 л.д. 104-108);

Протокол дополнительного допроса свидетеля Задикян Гоарик Вачагановны от 19.07.2017 г.:, в частности: «…однажды…прямо он это не говорил, он говорил это намёками» - Если обвиняемый, с её слов прямо это не говорил, то интерпретация таких намёков в сознании больного человека не может служить достоверным доказательством того, что такая беседа имела место быть. О том, что её мама страдает эпилепсией в судебном заседании сказала потерпевшая Задикян Р.А. В чём именно дословно состояли эти намёки следователь при её допросах не выяснил, прокурор в суде это также не выяснил (т. 3 л.д. 136-141);

Протокол дополнительного допроса несовершеннолетней Задикян Р.А. от 15.11.2017 г. – это недостоверное доказательство, указывающее на невозможность поэтапного ввода члена во влагалище на протяжение длительных временных промежутком (сначала немного, потом наполовину, потом полностью) (т. 5 л.д. 95-97);

Сообщение о результатах ОРМ от 20.10.2017 г. № 47-6/18-1852, проведённых по поручению следователя, согласно которому в ходе проведения комплекса ОРМ установить лиц, видевших Задикян Р.А. в районе многоквартирного домовладения № 8 по ул. Бытха Хостинского района г. Сочи, в том числе вместе с К. в период времени с 05.09.2009 по 31.01.2017 г. не представилось возможным по причине давности произошедших событий; кроме того, установить лиц, видевших К. вместе с Красильниковой А.В. в районе многоквартирного домовладения № 8 по ул. Бытха Хостинского района г. Сочи в период времени с 29.12.2016 по 26.01.2017 г. также не представилось возможным по причине давности произошедших событий.

По мнению защиты, данное доказательство говорит об отсутствии объективных  доказательств  словам потерпевших. На это указывает и то, что ни один из свидетелей допрошенных в ходе судебного следствия, которые были обозначены следователем как свидетели обвинения, не были очевидцами этих вымышленных преступлений, и  никогда не видели подсудимого совместно с Красильниковой А.В. или Задикян Р.А. ни домовладения № 8 по ул. Бытха Хостинского района г. Сочи, ни в районе дома № 4 по ул. Комсомольской в г. Сочи (т. 5 л.д. 134-138);

Педагогическая характеристика на Красильникову А.В. от 05.04.2017 г., в соответствии с п. 6 которой, у ребёнка имеется заболевание органов зрения в виде осложнённого астигматизма – несмотря на данное заболевание органов зрения, при неоднократных допросах у ребёнка не выяснялось, была ли она в день совершения якобы состоявшихся в отношении неё действий сексуального характера со стороны неизвестного мужчины или малолетнего Сергея в очках (материалы доследственной процессуальной проверки таких данных не содержат); защита ни без причин полагает: не выяснение этого обстоятельства свидетельствует о неполноте следствия на досудебной стадии производства по делу в контексте определения временного периода совершения иных действий сексуального характера со стороны неустановленного взрослого мужчины и (или) малолетнего Сергея Воскресенского, т.к. следствием не исключено, что такие действия названных лиц могли произойти во временной период, вменённый следствием обвиняемому, т.е. с 29.12.2016 г. по 26.01.2017 г. (т. 5 л.д. 142-143);

Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства защиты в полном объёме от 01.11.2017 г.: по немотивированному утверждению следствия «Центр психологической помощи «Форма жизни» - это организация, аккредитованная на производство судебных экспертиз, однако Устава указанной организации с правоспособностью, т.е. с указанием на право юридического лица осуществлять экспертизы по уголовным делам в материалах уголовного дела нет, хотя защита письменно ходатайствовало об истребовании данного учредительного документа;

Постановление следователя о частичном удовлетворении ходатайства от 01.11.2017 г.: отказ в проведении очной ставки с Задикян Р.А. мотивирован беспокойством из-за возможного нарушения сексуального развития и фиксации на обстоятельствах дела Задикян Р.А. (однако затем следователь, не беспокоясь об этих факторах, дополнительно допрашивает обеих потерпевших, ставя под угрозу их психическое здоровье); этим постановлением представитель государства гарантировал, что возможность оспорить показания потерпевших и свидетелей будет предоставлена обвиняемому и его защитнику на стадии рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции.

Однако, несмотря на ранее полученные от представителя государства такие гарантии оспаривания показаний потерпевшей Красильниковой, суд, в порядке предусмотренном ч. 6 ст. 281 УПК РФ, не вызвал по своей инициативе в судебное заседание и не допросил потерпевшую Красильникову А.В. Сторона защиты не в состоянии задать вопросы этим протоколам допросов.

В результате оглашения протоколов её допросов и просмотра судом видеозаписей этих допросов суд сам всё увидел: в обоих случаях чётко зафиксированы наводящие вопросы ребёнку; заявление ребёнка о том, что её мама и Овик постоянно ругались, указывающее на мотив оговора подсудимого со стороны законного представителя несовершеннолетнего; ответ ребёнка на вопрос допрашивающего его психолога о том, что она была в тот момент в курточке.

Услышав эту информацию следователь не отреагировал, и не заинтересовался судьбой этой курточки, следственным путём её своевременно не обнаружил и не подтвердил факт соприкосновения курточки потерпевшей с одеждой подсудимого.

На самом деле, причиной отказа в проведении очной ставки послужило боязнь того, что на очной ставке Задикян Р.А. изменит свои показания.

Вот и в суд она долго не являлась по этой же причине, сначала надо было понять, что же именно происходит в процессе (л.д. 245);

Протокол осмотра предметов (детализации телефонных переговоров абонентского номера (918) 903-28-81 от 20.06.2017 г.), полученной от оператора сотовой связи ОАО «МТС» в г. Сочи:  в протоколе имеется не устранённое на досудебной стадии противоречие: сначала следователь в результате изучения им электронного файла детализации телефонных соединений данного номера пишет, что им изучен период детализации с 14 часов 29.12;2916 г. до 17 часов 26.01.2017 г., но далее следователем в протокол осмотра копируется таблица детализации телефонных соединений с 7 часов 47 минут до 15 часов 25 минут 26.01.2017 г. и переносится в протокол следственного действия.

При этом временной период детализации с 15 часов 26 минут до    17 часов  им не переносится в протокол, и оценка этому периоду времени не даётся, то есть, объективно, это часть времени вменённого отрезка совершения преступления в отношении Красильниковой А.В. не проверена, что расценивается защитником как неполнота следствия при доказывании времени совершения преступления.

Вообще, по большому счёту такая попытка следствия опровергнуть заявление обвиняемого об его алиби, сама по себе ни о чём не говорит, т.к. в судебном заседании К. пояснил, что это заявление носило технический и тактический характер, т.к. по эпизоду с Красильниковой ему было непонятно в связи с его неконкретностью и  неопределённостью по вопросу о точной дате совершения преступления  (т. 5 л.д. 71-75);

Ответ на запрос следователя (Письмо ПАО «Вымпелком-Коммуникации № ЮР-04/12741-к от 19.05.2017 г.) о том, что в период с 14 часов 29.12.2016 г. до 17 часов 26.01.2017 г. телефонный аппарат с абонентским номером 9659414755 (Уфимский филиал) в сети «Билайн» зарегистрирован не был (сим карта в статусе Idle ожидание первого звонка) – данный ответ не соответствует действительности и является недостоверным доказательством, т.к. К. в своих показаниях утверждает о постоянном пользовании обоими телефонами, поэтому защита заявляет ходатайство о вызове и допросе в качестве свидетеля неизвестного лица, чья электронная подпись проставлена на этом документе; сложилось некое понимание, почему электронная подпись лица не расшифрована: с целью невозможности допроса этого лица в качестве свидетеля по вопросу о том, на основании каких технических данных он пришёл к выводу о «молчании» второго телефона, номер которого не соответствует номеру, который обвиняемый назвал следователю К. при его допросе (969414755).  (т. 5 л.д. 61);

Пункт 4 заключения компьютерно-технической экспертизы № 510-э: «…непроизвольный переход возможен лишь в том случае, если пользователь нажмёт на баннер, либо на иное место веб-страницы, если реализован механизм «кликджекинга». Представление прокурором этого заключения, как доказательства обвинения, не опровергает довода защиты о том, что подсудимый нажимал на баннер, либо на иное место веб-страницы, на которых при пользовании подсудимым интернетом был реализован механизм «кликджекинга;

Протоколы допросов в качестве обвиняемого, в которых обвиняемый отрицает свою вину и делает заявления о непризнании обвинения, т.к. у каждой из потерпевших есть мотив для его оговора; обвинение обвиняемому непонятно и неконкретно (т. 2 л.д. 170-172; т. 2 л.д. 192-212; т. 2 л.д. 237-239);

Протокол допроса К. в качестве подозреваемого: «Вину не признал; Пояснил, что возможно, Красильникова А.В. оговорила меня под давлением матери» (т. 2 л.д. 148-152);

Протокол объяснения К. о непризнании им соей вины, который свидетельствует о последовательности его первоначальных объяснений и последующих показаний (т. 2 л.д. 24);

Протокол допроса обвиняемого от 22.11.2017 г., согласно которому обвиняемый согласился на проведение в отношении него медицинского освидетельствования полового члена; показал, что всего на члене у него имеется 5 родимых пятен, которые одномоментно появились около двух месяцев назад (он их обнаружил при принятии душа в СИЗО), причём 3 родимых пятна расположены на верхней части члена (2-е из этих родинок расположены посередине слева; возле крайней плоти члена родинки не расположены; пояснил, что в месте, о котором говорит Задикян Р.А., он с её матерью не встречался на протяжение 6-ти лет по причине ветхости и этого строения и его непригодности для проживания в нём; что Задикян Г.В. вместе с дочерью ушли жить к её маме, страдающей психическим заболеванием в жилое помещение, расположенное рядом с пришедшим в негодность нежилым бараком, и именно по этой причине он не мог встречаться с Задикян Г.В. в месте постоянного жительства её мамы и других членов её семьи; заявил ходатайство об истребовании из ИЦ ГУВД по КК сведений о судимости отца и брата Красильников М.И. с целью постановки под сомнение правдивости всех её предыдущих показаний, т.к. из его показаний следует, что все соседи во дворе знали о том, что её отец отбывал длительный срок лишения свободы за умышленное убийство (характерно то, что следователь в многочисленных допросах указанных лиц не предпринимал попыток выяснить детали и хронологию проживания семьи Задикян Гоарик Вагановны по ул. Комсомольской, д. 4 г. Сочи, однако в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указано так: в одной из жилых квартир по этому адресу. В этой части обвинение не отвечает требованию конкретности, поскольку следователь точно не выяснил конкретное место совершения инкриминированных обвиняемому преступлений).

При этом ходатайство защиты об истребовании из ИЦ ГУВД по КК сведений о судимости отца Красильников М.И. оставлено без удовлетворения, что, по мнению защиты, вызвано нежеланием следователя бросать тень на показания  свидетеля Красильниковой М.И; нежеланием ставить под сомнение достоверность всех данных ею показаний на досудебной стадии производства по уголовному делу (т. 6 л.д. 93-96);

Протокол очной ставки между обвиняемым и свидетелем Красильниковой М.И. от 27.06.2017 г., этим протоколом зафиксировано отведение следователем всех 50-ти вопросов защитника и обвиняемого, как не имеющих отношение к обстоятельствам расследуемого дела.

Протокол данного следственного действия доказывает создание на досудебной стадии производства по делу противоправных процессуальных ограничений  права обвиняемого на справедливое судебное разбирательство, это доказательство говорит о созданных следствием препятствиях в реализации обвиняемым своих прав на защиту и на допрос показывающих против него свидетелей и потерпевших на тех же условиях, что и следователь (т. 3 л.д. 20-32);

Протокол ознакомления защитника с постановлением о назначении амбулаторной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы в отношении Красильниковой А.В. от 16.02.2017 г.: ознакомившись с данным постановлением защита заявила о том, что вопрос о назначении дополнительной экспертизы и о постановке дополнительных вопросов со стороны защиты будет решён после выполнения требований ст. 217 УПК РФ – защитой постановлены дополнительные вопросы на разрешение экспертов в письменном виде, соответствующее ходатайство о назначении дополнительной экспертизы было заявлено, но в его удовлетворении незаконно было отказано. В суде защитником заявлялось аналогичное ходатайства, но в его удовлетворении тоже было отказано. Такими отказами правоприменители необоснованного ограничили законное право стороны защиты на постановку перед экспертами вопросов;

Протоколы осмотра места происшествия и фототаблицы к протоколам осмотра, в которых зафиксированы искажённая информация о том, что иных домов, из окон которых имелась бы возможность просмотреть территорию мест происшествий, не обнаружено. 

Эти сведения не соответствуют действительности, т.к. напротив места происшествия расположено многоэтажное жилое здание с множеством окон, из которых просматриваются места происшествий (т. 3 л.д. 209-213; т. 5 л.д. 112-119);

Протоколы объяснений 8-ми лиц, содержащихся в камере ФКУ СИЗО № 2 г. Армавира УФСИН России по Краснодарскому краю, в соответствии с которыми  опрошенные сокамерники К. никогда не видели, что К. когда-либо пользовался телефоном; что телефона в камере никогда не было – данные доказательства опровергают заявление Задикян Г.В. на допросе о том, что обвиняемый звонил ей из камеры из сказал, что не виновен, и поэтому она поверила в его невиновность. То есть свидетельские показания Задикян Г.В., данные ею на предварительном следствии, в этой части не соответствуют действительности, и по этой причине являются недостоверными (т. 3 л.д. 145-154);

Запрос (поручение) следователя о производстве служебной проверки на имя начальника ФКУ СИЗО № 2 г. Армавира УФСИН России по Краснодарскому краю и  Акт о проведении обыска № 232 от 25.07.2017 г., в результате проведения обыска в камере, где содержался под стражей обвиняемый, запрещённые предметы не обнаружены и не изъяты.

По мнению защиты, эти доказательства свидетельствуют о вымышленности части показаний Задикян Г.В. о состоявшемся звонке К., что, в свою очередь, указывает на недостоверность показаний этого свидетеля в части звонка ей К. и в части её слов о том, что однажды (без указания даты и времени), обвиняемый якобы намёками, просил у неё разрешение проверить девственна ли её дочь Задикян Р.А. (т. 3 л.д. 142, 144);

Протокол допроса в качестве свидетеля Езекяна С.К. от 9 ноября 2017 г., согласно которому свидетель длительное время является знакомым потерпевшей Задикян Р.А., и который следствию сообщил, что тогда, когда Задикян Р.А. была в возрасте 14-летней девушки он ходил с ней в кино и общался, то есть в то время, когда ему было 19-ть лет – защита находит показания свидетеля недостоверными из-за отрицания свидетелем факта вступления в половую связь с потерпевшей Задикян Р.А., т.к. у 19-ти летнего юноши уровень тестостерона в крови в этом возрасте весьма высок, именно поэтому он не мог с ней встречаться периодически несколько лет подряд без сексуальной взаимности со стороны потерпевшей. В таком возрасте мотивом периодических встреч с девушкой может выступать только древний животный инстинкт размножения и удовлетворения своей половой страсти (т. 3 л.д. 155-158);

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 17 марта 2017 г. за отсутствием события преступления в отношении Красильниковой Маргариты Игоревны (мамы малолетней Красильниковой А.В.): в ходе проведения ОРМ, направленных на проверку доводов заявления Красильниковой М.И. от 02.03.2017 г. о возможности совершения в отношении неё незаконных действий, установлено, что с момента написания заявления Красильниковой М.И., к ней никто не приезжал, не звонил и не оказывал давление на неё, как на свидетеля по уголовному деле; в результате  проведённой проверки, принуждений Красильниковой М.И. к даче заведомо ложных показаний представителями обвиняемого, осуществляемых путём шантажа, угроз убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества Красильниковой М.И. и её близких родственников, не установлено.

Защита считает, что данное доказательство свидетельствует о недостоверности всех её показаний, якобы уличающих К. в совершении преступления, т.к. если человек однажды сказал неправду, то у суда не может возникнуть убеждённость в том, что она давала правдивые и достоверные показания со слов своей малолетней дочери на протяжение всего процесса; в этой связи отсутствует убеждённость без доли сомнения и в том, что имело место событие преступления как таковое, и что её дочь вообще рассказывала ей об якобы имевших место быть действиях подсудимого, поскольку материалами уголовного дела установлено, что дочь никогда ей не рассказывала о малолетнем Сергее Воскресенском, который совершил в отношении Красильниковой А.В. иные действия сексуального характера.

То есть получается так: случай с Овиком она помнит, а вот случай с Серёжей она уже не помнит, и об этом случае она маме ничего не рассказывает. Согласно эмоциональному заявлению мамы девочки, прозвучавшему в судебном заседании, её ребёнок всегда был честен с ней, она ничего от неё никогда не скрывала, всегда правдиво обо всём ей рассказывала. ,

Получается это неправда, поскольку ребёнок ничего ей не сообщил про эротический случай с Серёжей (т. 3 л.д. 36-37);

Протокол принятия устного заявления Красильниковой М.И. о преступлении от 27.01.2017 г. инспектором ОПДН ОП (Хостинский район) УВД г. Сочи, которым зафиксированы следующие слова Красильниковой М.И.: в январе 2017 г., точную дату она не помнит, со слов её малолетней дочери Красильниковой А.В…

Данный протокол подтверждает доводов защиты о недостоверности её будущих показаний уже в качестве свидетеля, т.к. позже, для удобства следствия она уже будет заявлять, что дочь ей всё рассказала около 2-х недель назад от 26 января 2017 г.

На взгляд защиты, так было сказано для того, чтобы «привязать» якобы имевшее место событие к тем датам, когда её дочь, не посещала детский сад, и к дате приобретения оправ для очков, но это не прибавило позиции обвинения конкретности по вопросу об определении времени совершения преступления. 

Кроме того, данный протокол подтверждает ложность её показаний, прозвучавших в судебном заседании: она вдруг стала утверждать, что она обратилась в полицию сразу, как ей обо всём рассказала дочь, а не на следующий день, как об этом она заявляла на предварительном следствии, и как это подтверждается данным протоколом.

Вы зададите себе вопрос, почему же вдруг так произошло.

Ответ прост,  потому что следователю стала известна позиция защиты с доводами и невиновном поведении подсудимого после разговора, состоявшегося между Красильниковой М.И. и К. за день до обращения Красильниковой М.И. в полицию с заявлением о совершении в отношении её дочери иных действий сексуального характера.

Позиция частично была раскрыты в заявленном в порядке ст. 217 УПК ходатайстве о не утверждении обвинительного заключения, которое адресовалось прокурору Хостинского района г. Сочи. А вот и связь между доводами защиты и новыми показаниями законного представителя. (т. 1 л.д. 13);

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении малолетнего Воскресенского С.Л. от 5 мая 2017 г. в связи с тем, что он не является субъектом преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, согласно которому 25.04.2017 г. в ходе проведения дополнительного допроса в качестве потерпевшей малолетней Красильниковой А.В., последняя сообщила об иных действиях сексуального характера, совершенных в отношении неё неустановленным мужчиной.

В этой связи защита полагает следующее: поскольку малолетний Воскресенский С.Л. не является мужчиной, то заявление потерпевшей Красильниковой А.В. об иных действиях сексуального характера, совершенных в отношении неё неустановленным мужчиной, по-сути, осталось без надлежащей доследственной проверки.

Считаю, что такое заявление потерпевшей усилило сомнения в предъявленном К. обвинении, так же и потому, что этим постановлением установлен факт совершения Воскресенским С.Л. иных действий сексуального характера в отношении Красильниковой А.В. В этой связи необходимо также особо подчеркнуть,, что в показаниях потерпевшей Красильниковой А.В. и её законного представителя свидетеля Красильниковой М.И. нет информации о том, что малолетняя потерпевшая рассказывала своей маме о действиях сексуального характера со стороны Воскресенского С.Л., хотя в процессе её допроса она нарисовала педагогу-психологу Воскресенского С.Л. на своём рисунке, о котором идёт речь в тексте протокола допроса.

Однако составленный потерпевшей рисунок, вопреки требованию процессуального закона, не был приобщён следователем к материалам уголовного дела. На этом рисунке, как это видно из протокола её дополнительного допроса, потерпевшая не нарисовала мужчину по имени Овик, но нарисовала малолетнего Серёжу Воскресенского. Сразу после составления рисунка, педагог-психолог начала задавать малолетней наводящие «якорные» вопросы, связанные с именем Овик.

Таким образом, возникли обоснованные сомнения в правдивости показаний малолетней, которая сразу не вспомнила о действиях сексуального характера со стороны Воскресенского С., но, в тоже время, с участием педагога-психолога она нарисовала рисунок, на котором обвиняемый изображён не был, что прямо указывает на отсутствие в её памяти следов каких-либо контактов с обвиняемым, которые она могла запомнить.  

Это обоснованное сомнение в виновности подсудимого не устранено следователем на досудебной стадии, что свидетельствует о неполноте проведённого предварительного следствия, которое нельзя восполнить в стадии судебного следствия.

Если такое событие действительно имело место быть, то версия защиты о совершении этого преступления в отношении Красильниковой А.В. другим мужчиной не проверена. Данных об её проверке в материалах представленного Вам уголовного дела нет. (т. 3 л.д. 122)

В связи со сказанным, нельзя не упомянуть, прозвучавшие в судебном заседании, вежливо говоря, недостоверные показания законного представителя Красильниковой М.И.: выйдя за пределы предъявленного обвинения, оно довольно наигранно и театрально рассказала суду, что её дочь в процессе расследования уголовного дела рисовала много рисунков с изображением Овика; на одном из этих рисунков было изображено «чудовище», вот это, которое находится в клетке!

Далее она поведала такую вот ложь: я сразу обратилась в полицию в этот же день, т.е. 26.01.17 г. (при этом не помня в судебном заседании, каким именно образом она обратилась, и не помня, по каким номерам телефона она звонили); он предлагал моей дочери взять его половой член в рот.

Оба этих посыла разнятся с оглашёнными прокурором протоколами опроса и рапортами в первом случае, и с оглашёнными в судебном заседании протоколами допросов её дочери, просмотренный файлами видеозаписи её допросов, и текстом постановления о привлечении в качестве обвиняемого во втором случае, в котором такие действия при описании обстоятельств якобы совершенного подсудимым преступления ему в вину не вменялись;

Постановление следователя о частичном удовлетворении ходатайства защитника от 26 апреля 2017 г., в соответствии с которым в удовлетворении ходатайства о производстве дополнительного допроса малолетней Красильниковой А.В. в комнате со специальным стеклом, не позволяющим видеть обвиняемого, отказано.

Данное постановление является доказательством не предоставления обвиняемому в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами в соответствии с нормой ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ. На досудебной стадии производства по делу следователь не предлагал защите сформулировать вопросы к допросу малолетней Красильниковой А.В., в материалах дела отсутствуют доказательства доказательства уведомления защиты о запланированном допросе потерпевшей, при этом защита ходатайствовала уведомить о предстоящем следственном действии за 5-ть суток с тем, чтобы заблаговременно вручить следователю соответствующий перечень вопросов;

Рапорт следователя от 29.06.2017 г. об обнаружении признаков преступлений, совершенных в отношении Задикян Р.А. – данное доказательство защиты предъявляется потому, что в этот день следователь не мог обнаружить признаков этих преступлений, а затем и допросить в качестве свидетеля Задикян Р.А. по той простой причине, что инспектор ОПДН Попова, действовавшая на основании отдельного поручения, впервые установила её личность и встретилась с Задикян Р.А. только 30.06.2017 г., о чём составила соответствующий рапорт.

Следовательно, орган предварительного расследования не мог 29.06.2017 г. знать о совершенных в отношении потерпевшей противоправных деяниях, а тем более сразу начать допрос свидетеля по вопросам противоправных действий обвиняемого, без постановки ей вопросов о проверке сделанного обвиняемым заявления об алиби.

Следователь ведь давал инспектору ОПДН Поповой поручение об установлении и приводе свидетеля Задикян Р.А. для того, чтобы задать ей вопросы по поводу заявления об алиби, сделанного подсудимым. Иных поводов у него быть не могло, т.к. ранее о любовнице и её дочери он ничего не слышал; следователь не знал как их зовут.  (т. 1 л.д. 38-40);

Фото таблица к протоколу проверки показаний несовершеннолетней  Красильниковой А.В. на месте от 30.03.2017 г. (6 фото) – данные фотографии представляются стороной защиты как её доказательства по следующей причине: на них намеренно не зафиксированы многоэтажные жилые дома, расположенные напротив участков местности, запечатлённые на этих фотографиях.

На взгляд защиты, фото сделаны именно в таких ракурсах для того, чтобы у суда сложилось впечатление идеально скрытого места, выбранного для совершения вменённых действий; с целью скрыть от суда действительную фактическую картину обстановки места совершения предъявленных обвиняемому действий.

По этой причине как фотографии этих мест не отвечают критериям достоверности доказательств, так и сам протокол проверки показаний на месте являются недостоверным доказательствами. Для чего же следователь, а затем в судебном заседании и Красильникова М.И. (которые на следствии не давала такие показания) сделали акцент на закрытости участка местности, где якобы было совершено преступление?

Ответ прост - какими-либо вескими аргументами, кроме слов ребёнка, как результата ответа на наводящие вопросы, следствие не располагает. Следствие понимает - в проходном дворе, на открытом участке местности, среди белого дня, экспертно признанный вменяемым человек этого совершить не мог априори.  (т. 2 л.д. 63-65);

Протокол осмотра места места происшествия вместе с фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия – данные фотографии представляются стороной защиты как её доказательства по следующей причине: на них намеренно не зафиксированы многоэтажные жилые дома, расположенные напротив участков местности, запечатлённые на этих фотографиях.

На взгляд защиты, фото сделаны именно в таких ракурсах для того, чтобы у суда сложилось впечатление идеально скрытого места, выбранного для совершения вменённых действий; с целью скрыть от суда действительную фактическую картину обстановки места совершения предъявленных обвиняемому действий. По этой причине как фотографии этих мест не отвечают критериям достоверности доказательств, так и сам протокол осмотра места происшествия являются недостоверным доказательствами по основаниям, приведённым выше. (т. 2 л.д. 112-114);

Протокол осмотра места места происшествия вместе с фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия  – данные фотографии представляются стороной защиты как её доказательства по следующей причине: на них намеренно не зафиксированы многоэтажные жилые дома, расположенные напротив участков местности, запечатлённые на этих фотографиях. На взгляд защиты, фото сделаны именно в таких ракурсах для того, чтобы у суда сложилось впечатление идеально скрытого места, выбранного для совершения вменённых действий; с целью скрыть от суда действительную фактическую картину обстановки места совершения предъявленных обвиняемому действий. По этой причине как фотографии этих мест не отвечают критериям достоверности доказательств, так и сам протокол осмотра места происшествия являются недостоверным доказательствами по основаниям, приведённым выше.   (т. 2 л.д. 129-132);

Протокол осмотра места происшествия вместе с фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия – данные фотографии представляются стороной защиты как её доказательства по следующей причине: на них намеренно не зафиксированы многоэтажные жилые дома, расположенные напротив участков местности, запечатлённые на этих фотографиях. На взгляд защиты, фото сделаны именно в таких ракурсах для того, чтобы у суда сложилось впечатление идеально скрытого места, выбранного для совершения вменённых действий; с целью скрыть от суда действительную фактическую картину обстановки места совершения предъявленных обвиняемому действий. По этой причине как фотографии этих мест не отвечают критериям достоверности доказательств, так и сам протокол осмотра места происшествия являются недостоверным доказательствами по основаниям, приведённым выше. (т. 3 л.д. 209-213);

Протокол освидетельствования от 22.11.2017 г., согласно которому произведено освидетельствование К. с целью обнаружения и фиксации особых примет на его половом члене. Освидетельствование проведено по просьбе обвиняемого.

По мнению следствия, якобы по результатам освидетельствования на половом члене К. в районе крайней плоти с наружной стороны обнаружено родимое пятно (родинка), значительно превосходящее по размерам остальные родимые пятна, обнаруженные на половом члене К. (т. 6 л.д. 103-108).

Мнение защиты по результатам добровольного освидетельствования обвиняемого: протоколом освидетельствования зафиксировано, что родимое пятно в районе крайней плоти с наружной стороны полового члена К. отсутствует; в районе крайней плоти (на коже, прикрывающей головку полового члена) у подсудимого вообще отсутствуют родимые пятна, поэтому результаты освидетельствования не подтверждают достоверность показаний потерпевшей Задикян Р.А., напротив, они прямо указывают на их неправдивость.

Кроме того, фото таблицей к протоколу осмотра зафиксированы два родимых пятна, расположенные слева от середины с наружной стороны полового члена. Посередине полового члена (с его наружной стороны) родимое пятно вообще отсутствует, что не соответствует родинке, изображённой потерпевшей Задикян Р.А. на своём рисунке строго посередине полового члена.

На этом рисунке изображена лишь одна родинка, и не в том месте, как это запечатлено фотографией к данному протоколу освидетельствования. Аналогичный рисунок потерпевшая составила с разрешения суда в ходе её допроса в судебном заседании.

Результаты добровольного освидетельствования обвиняемого от 22.11.2017 г. полностью подтверждают показания обвиняемого от 22.11.2017 г., согласно которым существо предъявленного обвинения ему не понятно. У него на половом члене есть пять родимых пятен, из них три родинки на верхней части полового члена, а два родимых пятна, расположенные слева от середины с наружной стороны полового члена.

При этом у него нет родинки, расположенной посередине его полового члена.

Кроме этого, он уточнил, что с момента рождения у него на половом члене не было ни одной родинки и все эти пять родинок у него появились приблизительно два месяца назад. Он обнаружил все пять родинок при принятии душа в СИЗО (т. 6 л.д. 93-96).

Показания обвиняемого о том, что ранее на его половом члене родинки отсутствовали, не противоречат ранее данным на предварительном следствии и в судебных заседаниях совпадающими на обеих стадиях процесса свидетельскими показаниями его любовницы Задикян Г.В. и его жены Люсик. Не должно быть сомнений в достоверности этих показаний по той простой причине, что они даны свидетелями задолго до проведения освидетельствования обвиняемого.

В судебном заседании потерпевшая категорически утверждала, она точно знает, что половой член К. в эрегированном состоянии в длину ровно 16 см., ни больше, ни меньше. Уверенно утверждала, что в последний раз секс с подсудимым был в 2016 году (хотя согласно обвинению последний секс якобы был в 2017 году).

В судебном заседании 27.02.18 г. она показала, что боялась рассказать своей мама об этих отношениях с К. Однако, на вопрос защиты, она ответила, что боялась рассказать об этом своим двум близким подругам.

Помнить точно только о первом и последнем разе как раз удобно для следственной версии, так следователю проще было квалифицировать действия за 8-ми летний период, и так удобно было запомнить следственную версию потерпевшей, так ей проще не запутаться в своих показаниях.

На следствии показаний о том, что она боялась рассказать она не давала, тогда она заявляла о своём девственном стеснении.

По вопросу о подругах следует сказать отдельно: свидетель Езикян Сурен в суде показал, что Задикян при посещении танцев дружила с девочками; на занятиях танцами у неё были подруги, с которыми она хорошо и дружески общалась.

Это противоречит услышанным судом в судебном заседании показаниям потерпевшей о том, что на танцах у неё не было близких подруг, у неё было только две близких подруги в школе, с которыми она могла делиться всем. Однако следствие не потрудилось устанавливать всех этих людей: эти свидетели могли помешать движению следствия в нужном для него направлении.

Для целей оценки её показаний с точки зрения их достоверности особо хочется подчеркнуть: в этом деле, девушка, вопреки мировому опыту, не запомнила точную дату важного в её жизни события: первого опыта полноценного секса с вводом во влагалище всего полового члена. Одно только это обстоятельство ставит под сомнения правдивость всех её показаний в совокупности.

По поводу того, что она она занималась сексом в жилище подсудимого по утрам. Такие показания можно расценить только как неподготовленную импровизацию, т.к. ни в одних из своих показаний она не расспрашивалась о комнате, где это происходило, о мебели и её месторасположении.

Это с учётом того, что свидетели её постоянных утренних приходов для занятия сексом не установлены, конкретные дни посещений потерпевшей квартиры подсудимого следствием не выяснены.

Никто из соседей К., включая пенсионеров, никогда её не видел.

Следовательно, все показания, данные в качестве потерпевшей Задикян Р.А., юридическому критерию достоверности по причине их ложности не отвечают, верить им нельзя, и их невозможно положить в основу вывода о виновности подсудимого, т.к. они не имеют доказательственного значения по причине недостоверности.

Иная оценка показаний потерпевшей может привести к непоправимой судебной ошибке, основанной на предположениях, и, как следствие, разрушена семья и уничтожен подсудимый в результате его осуждения на длительный срок лишения свободы.

Постановление следователя о частичном отказе в удовлетворении ходатайства защитника от 23.11.2017 г., в соответствии с которым стороной обвинения по итогам изучения позиции защиты признан факт невиновного поведения обвиняемого К. по эпизоду с малолетней Красильниковой А.В. (т. 7 л.д. 66, после высказанной 26.01.2017 г. Красильниковой М.И. угрозы уголовного преследования по особо тяжкой статье, К. не скрылся, хотя имел такую возможность будучи не объявленным в розыск, а спокойно пошёл спать, и только на следующий день был задержан сотрудниками полиции у себя дома)  (т. 7 л.д. 40-73);

Рапорт об обнаружении признаков преступления, содержащийся в материале об избрании меры пресечения в отношении К. в виде заключения под стражу (постановление судьи Хостинского районного суда Волковой об избрании К. меры пресечения в виде заключения под стражу, (т. 1 л.д. 203-207).

Защита ходатайствует об истребовании этого материала из канцелярии по уголовным делам Хостинского районного суда г. Сочи для его изучения в заседании суда, т.к., в этот материал следователь предоставил другой рапорт об обнаружении признаков преступления (с указанием другого временного периода совершения преступления в отношении Красильниковой А.В.).

В материалах же уголовного дела содержится рапорт с указанием на совершенно другой временной период совершения преступления, т.е. с 29.12.2016 г. по 26.01.2017 г. (т. 1 л.д. 38-40). В этих рапортах отражено разное время совершения преступления.

Протокол осмотра мета происшествия и фототаблица к нему (т. 1 л.д. 209-219) На фотографиях намеренно не запечатлены жилые строения, находящиеся напротив места происшествия с тем, чтобы скрыть от суда тот факт, что данный участок местности является не закрытым, а открытым для посторонних глаз.

Предполагаемый преступник при таких условиях просто бы не стал идти на такое преступление.

Этот факт подтверждён в судебных заседаниях свидетельскими показаниями соседей проживающих, по ул. Бытха, д. 8, которые, не будучи заинтересованными в исходе дела (в том числе добропорядочные пенсионеры), на вопросы защиты пояснили, что двор по этому адресу является проходным; глухим и высоким забором по периметру двор не закрыт от посторонних глаз; вокруг дома расположено несколько многоэтажных заселённых жилых домов, из окон которых просматривается этот двор;

Протоколы осмотра мест происшествий и фототаблицы к ним.

На фотографиях намеренно не запечатлены жилые строения, находящиеся напротив места происшествия с тем, чтобы скрыть от суда тот факт, что данный участок местности является не закрытым, а открытым для посторонних глаз.

Предполагаемый преступник, во всяком случае вменяемый и не страдающий отклонениями в своих гетеросексуальных половых предпочтениях, при таких условиях просто бы не стал бы идти на совершение такого преступления, т.к. для этого, как минимум следует быть диагностированным олигофреном (т. 5 л.д. 103-110; л.д. 112-119).

Это суждение защиты подтверждено в судебных заседаниях свидетельскими показаниями соседей проживающих, по ул. Бытха, д. 8, которые, не будучи заинтересованными в исходе дела, на вопросы защиты пояснили, что двор по этому адресу является проходным; глухим и высоким забором по периметру двор не закрыт от посторонних глаз; вокруг дома расположено несколько многоэтажных заселённых жилых домов.

Рисунок полового члена обвиняемого, составленный Задикян Р.А., на котором изображена родинка посередине полового члена обвиняемого, противоречит данным, зафиксированным протоколом освидетельствования обвиняемого от 22.11.2017 г. (т. 6 л.д. 103-108), в соответствии с которым родимое пятно в районе крайней плоти с наружной стороны полового члена К. отсутствует; в районе крайней плоти (на коже, прикрывающей головку полового члена) у подсудимого вообще отсутствуют родимые пятна, поэтому результаты освидетельствования не подтверждают достоверность показаний потерпевшей Задикян Р.А.

Кроме того, фото таблицей к протоколу осмотра зафиксированы два родимых пятна, расположенные слева от середины с наружной стороны полового члена. Посередине полового члена (с его наружной стороны) родимое пятно вообще отсутствует, что не соответствует родинке, изображённой потерпевшей Задикян Р.А. на своём рисунке и её показаниям. Её показания объективно опровергнуты.

На этом рисунке изображена лишь одна родинка, и не в том месте, как это задокументировано фотографией к протоколу освидетельствования обвиняемого.

Следователь не разобрался, что такое крайняя плоть, и где она с точки зрения топографической анатомии находится.

Видимо, в этом не разобрался и прокурор в с/з 28.02.18 г., поскольку протокол освидетельствования обвиняемого от 22.11.2017 г. им опрометчиво представлен как доказательство обвинения, якобы подтверждающее слова Задикян Р.А.(т. 5 л.д. 102);

Педагогическая характеристика на Красильникову А.В., в которой отражено, что ребёнок страдает заболеванием органов зрения в виде осложнённого астигматизма (т. 5 л.д. 142-143) при этом законный представитель в суде заявила, что она не знает диагноз ребёнка несмотря на то, что водила свою дочь на приём к врачу-окулисту.

Не лишним будет воспроизвести и слова отца потерпевшей в, которые он произнёс в судебном заседании 25.01.18 г.: 26.01.17 г. мы с женой в полицию не ходили; у меня были нормальные соседские отношения с К.; до этого случая, я никаких отклонений в его поведении не замечал; дату, когда произошло преступление я не знаю; соседские дети и их родители заявлений о сексуальном домогательстве со стороны К. никогда не делали, мне об этом ничего неизвестно; об интимных шалостях Антонины с Серёжей я не знал; в этот день было уже поздно, поэтому мы с женой пошли в полицию на следующий день (как мы помним, в суде Красильникова М.И. с упорством и напором, пытаясь произвести впечатление на суд, утверждала, что она пошла в полицию сразу же, в этот же день, т.е. 26.01.17 г.); территория двора наполовину открыта, а наполовину закрыты (а мы то помним показания других соседей, не заинтересованных в отстаивании версии следователя о том, что двор является проходным, не закрытым от посторонних глаз).

Затем, он, отвечая на вопросы защиты, заявил:  офтальмологический диагноз нашей дочери мы с женой не знали, хотя водили её к окулисту; имени окулиста я не знаю; в какую поликлинику мы с женой водили нашу дочь на приём к окулисту, я не помню; я присутствовал при разговоре моей жены по телефону с полицией 26.01.17 г., но содержание этого разговора я не помню.

Действительно, как можно помнить то, чего не было, и к чему ты не был подготовлен, когда вопрос защитника застаёт тебя врасплох, начинаешь лихорадочно соображать и потеть прямо в зале судебного заседания, становится страшно от возможного уголовного преследования за дачу заведомо ложных показаний.

В судебном заседании 22.01.18 г. его супруга тоже поведала суду о том, что не знает какой диагноз поставил её дочери врач-окулист; моя дочь никогда не врёт; в этот день (не знает точно какой) моя дочь гуляла одна.

Как она может быть в этом уверена в том, что в этот день её дочь гуляла одна, если она не помнит этого дня? 

Последующий вопрос защиты «если ваша дочь не врёт, то почему она вам не рассказала о сексуальных отношениях с Серёжей Воскресенским?» зачем то, без объяснения мотивов в порядке ст. 7 УПК, был снят судом.

Полагаю, для сохранения устойчивости предложенной суду версии обвинения в первозданном виде.

Ладно отец (это случается сплошь и рядом), но, чтобы диагноз не знала мать ребёнка, это говорит о всём и сразу.

Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства в полном объёме, данным доказательством констатировано следующее: методик определения давности образования родимых пятен (родинок) в судебной медицине нет; следователь отказался запрашивать информацию о сроке отбытого наказания отца Красильниковой М.И., т.к., по мнению защиты, такая информация может повлечь за собой последующую оценку судом всех показаний законного представителя потерпевшей, как недостоверных, а следовательно, не имеющих доказательственного значения. Мы не знаем, зачем скрывать факт осуждения её отца за умышленное убийство.

Что касается методик: поскольку показания обвиняемого от 22.11.2017 г. не могут быть поставлены под сомнение экспертным исследованием ввиду отсутствия соответствующих методик, то их необходимо признать истинными, не опровергнутыми доказательствами обвинения.

Другие рассуждения по данному вопросу могут быть отнесены только к разряду предположений. (т. 6 л.д. 97-98).

Свидетель Задикян Г.В. суду пояснила следующее: я не видела, что К. имеет сексуальные отношения с моей дочерью; я не верю, что у моей дочери была связь с К., моя дочь девственница; я убеждена, что между подсудимым и моей дочерью ничего не было; у К. нет родинок на половом члене; моя дочь никогда мне не говорила о сексуальном внимании, которое к ней проявляет К.; моя дочь мне говорила, что у неё есть парень, её любовь, но я была против этих отношений, её мальчика звали Сурен (свидетель, отрицавший любовные отношения с Задикян Рузанной), она в него влюбилась в 14-15 лет и начала с ним встречаться; моя мама страдает неврологическим заболеванием и по этой причине она всегда находится дома, она никого чужого к себе домой не пускает; Овик никогда ничего интимного характера про мою дочь не спрашивал; моя дочь никогда и ничего плохого и интимного про Овика мне говорила.

Вот мама всё помнит. Это вообще характерно для мам.

А инспектор Попова вообще ничего не помнит.

Так, если бы эта инспектор ежедневно отлавливает педофилов, и от такой напряжённой работы в её сознании все спуталось до такой степени, что обстоятельства общения именно с несовершеннолетней Задикян Р. Чудесным образом стёрлись из её памяти.

Вот истинная причина показаний на К. со стороны несовершеннолетней Задикян Рузанны: боязнь привлечения к уголовной ответственности её первой любви, совершеннолетнего парня, который начал встречаться с несовершеннолетней.

Психика ребёнка с таким развитием ситуации не справилась, и она сделала свой выбор, она оговорила подсудимого.

Свидетель К. Люсик (супруга подсудимого) в суде заявила о мотиве оговора законным представителем Красильниковой её мужа: я не видела на половом члене моего мужа особых примет в виде родинки (родинок); у семьи Красильниковых был отключён свет из-за долгов, мой супруг разрешил им подключиться к нашей сети, в результате чего она стала должна нашей семье за пользование электричеством за два месяца.

Считает, что девочку подговорила её мать из-за образовавшегося долга (с/з от 21.01.17 г.). Вот вам и вторая причина для оговора. Мы помним и о первой причине для оговора со стороны законного представителя девочки: на видео она неоднократно заявляла, что её мама и Овик часто ссорились и ругались.

Нашему уголовно-процессуальному законодательству чужда декларативность.

У нас в стране не должно быть такого положения, чтобы в законе провозглашалось прогрессивное начало, а практика его применения стороной обвинения отвергала бы его и действовала вопреки ему, и в обход его.

Нормы процессуального законодательства не должны служить средством социальной мимикрии, позволяющим без наличия достоверных доказательств виновности осудить человека.

У нас, в правовом государстве, законы для того и издаются, чтобы их неукоснительно выполняли в полном соответствии с и их духом и буквой.

Чтобы в условиях провозглашённой гарантом Конституции стабильности люди ощущали себя патриотами своей страны, верили в независимость судебной власти, и в принимаемые ею решения, в их справедливость.

К. не должен стать жертвой статистики; его судьба и свобода не должны быть принесены в жертву такой методики уголовного дела, и карьерных устремлений заинтересованных в исходе этого дела должностных лиц.

Прошу подсудимого оправдать.