Отношение защитника к предъявленному обвинению по ч. 4 ст. 158 УК

                                           

 

Пример работы адвоката по уголовному делу по ст. 158 УК

Письменное изложение отношения защитника подсудимого к предъявленному ему обвинению (в порядке ч. 2 ст. 273 УПК РФ)

 

Для понимания доверителем размера гонорара по его просьбе готов предъявить ссылки на свои лучшие и качественные тексты, примененные в ходе действенной и эффективной защиты по уголовным делам (эти тексты защитника расположены в разделе сайта под названием мыслительные акты адвоката).

Ваша честь!

Мнимая и реальная действительность существуют параллельно, они не пересекаются.

Материалами рассматриваемого уголовного дела установлено несоответствие выводов органа предварительного расследования о фактах, изложенных в обвинительном заключении, фактическим обстоятельствам уголовного дела. 

Защита это докажет.

Предварительные сведения о фактических обстоятельствах дела, собранные для прокурора следователем, и в отношении которых государственный обвинитель предпримет попытку выдать их за доказательства обвинения, не смогут опровергнуть альтернативные фактологические сведения, которые в ходе их исследования, представит сторона защиты в виде своих многочисленных доказательств.

Ни одно их предварительных сведений стороны обвинения не сможет доказательно опровергнуть приведенные ниже основные утверждения защитника, основанные на фактических данных, которые в ходе судебного следствия будут подтверждены доказательственными сведениями стороны защиты.

Защита убеждена и представит суду в ходе судебного следствия доказательства, что подсудимый 19 марта 2020 г. в 02 часа 40 минут не находился возле или внутри помещения администрации Краснобратского сельского поселения Калачеевского муниципального района Воронежской области по адресу: Воронежская область, Калачеевский район, с. Пришиб, ул. , следовательно, он не причастен к покушению на хищение денег из банкомата ПАО «Сбербанк».

Ознакомившись с предъявленным обвинением и с текстом обвинительного заключения, защита считает обвинение надуманным, а состав преступления, описанный в нем, искусственно сформированным в отсутствие каких-либо доказательств причастности З к этому преступлению.

В деле нет ни одного доказательства (сведения о факте), объективно связанного с утверждениями обвинения (предъявленным обвинением), между тем, в силу требований ст.ст. 73;  87 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. 

Рассмотрим предъявленное обвинение, состоящее из шести утверждений:

1. … Осуществляя свой преступный умысел, 19.03.2020 г., около 02 часов 40 минут, взяв с собой инструмент, согласно распределённым ролям, направленным на тайное хищение денежных средств, З и другие лица, действуя совместно и согласованно, умышленно, группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений.

- Утверждение обвинения о времени совершения преступления объективно не связано ни с одним из доказательств, которое были в состоянии подтвердить нахождение З в это время возле или внутри помещения администрации Краснобратского сельского поселения Калачеевского муниципального района Воронежской области по адресу: Воронежская область, Калачеевский район, с. 

- Утверждение обвинения о том, что З взял с собой инструмент объективно не связано ни с одним из доказательств, которое были в состоянии его подтвердить; все остальные короткие утверждения в рамках этого основного обвинительного утверждения не имеют значения ввиду недоказанности факта нахождения подсудимого в это время и в этом месте.

2. Путём изгиба неустановленным предметом двери, незаконно проникли в помещение администрации Краснобратского сельского поселения Калачеевского муниципального района Воронежской области.

- Утверждение обвинения о способе совершения преступления «путём изгиба неустановленным предметом двери» объективно не связано ни с одним из доказательств, которое были в состоянии подтвердить факт изгиба З входной двери в администрацию, т.к. следствием не собраны какие-либо доказательства его нахождения у этой двери в указанное время, в частности в ходе осмотра места происшествия, либо позднее файл с видеозаписью, могущий подтвердить это утверждение об его нахождения у двери, не изымался и не осматривался; соответственно, отсутствие данного видео не подтверждает и способ совершения преступления, совершенного неустановленными лицами.

3. Незаконно проникли в помещение администрации Краснобратского сельского поселения Калачеевского муниципального района Воронежской области.

- Утверждение обвинения о проникновении З в помещение администрации Краснобратского сельского поселения Калачеевского муниципального района Воронежской области объективно не связано ни с одним из доказательств, которое были бы в состоянии подтвердить это утверждение по причине их отсутствия как таковых, в том числе из-за неполно проведённого предварительного следствия, а именно отсутствие видео факта, который мог быть своевременно изъят и осмотрен. Факт проникновения не доказан.

4. После чего, при помощи имеющейся у З и других лиц угловой шлифовальной машинки, спили дверные петли металлической двери, ведущей в помещение сервисной зоны банкомата, где находился банкомат ПАО «Сбербанк» NCR 6634 № 512914. Находясь в данной комнате, З и иные лица путём механического повреждения, имеющимися у них гвоздодерами, угловой шлифовальной машинкой и неустановленными следствием предметами, вскрыли сервисную зону банкомата, и с целью сокрытия следов преступления, взяли из сервисной зоны видеорегистратор с находившимся в нём жестким диском, распорядились впоследствии ими по своему усмотрению.

Утверждение об использовании З угловой шлифовальной машинки не подтверждается доказательствами того, что эта машинка находилась в руках З, либо обнаружена при нём в ходе его задержания в совершенно другое время, а не 02 часа 40 минут.

Утверждение о нахождении З в помещение сервисной зоны банкомата, где находился банкомат ПАО «Сбербанк» NCR 6634 № 512914, не подтверждено какими-либо доказательствами ввиду их тотального отсутствия. Факт нахождения Зимарина в помещении сервисной зоны банкомата не связан ни с одним из доказательств, относящимся к нему, и обнаруженным в этом помещении.

Утверждение о сокрытии З следов преступления не доказано ввиду его отсутствия в это время и в этом месте. 

5. З пытался вскрыть дверь сейф банкомата ПАО «Сбербанк» NCR 6634 № 512914.

Это утверждение обвинения объективно не связано с какими-либо доказательствами, которые могли бы подтвердить факт нахождения Зв здании администрации ввиду их тотального отсутствия.

6. С целью хищения денежных средств в сумме 922 050 рублей., принадлежащих ПАО «Сбербанк».

Это утверждение обвинение мотивационного свойства, характеризующее осведомленность и убежденность неизвестных преступников о наличии в сейфе банкомата именно этой суммы денег, соответственно, о направленности их умысла на хищении конкретной суммы, направлено на создание мнимой видимости осведомленности неизвестных злоумышленников о наличии в сейфе вмененной суммы, на хищение которой он якобы покушался.

По изложенным выше причинам это утверждение не может относится к З из-за его алиби; такое утверждение явно пахнет объективным вменением, т.к. в деле нет ни одного доказательства об осведомленности злоумышленников о наличии в сейфе 922 050 рублей, что влияет в том числе на оценку судом характера совершенного неизвестными лицами преступления, включая возможность изменения тяжести преступления на основании ст. 15 УК при назначении им наказания, а также назначения наказания альтернативного лишению свободы в рамках санкции данной статьи по причине тотального отсутствия доказательств наличия умысла у неустановленных следствием лиц на хищение денег из сейфа банкомата именно в крупном размере.

Единственное «доказательством», которое, по мнению обвинения, способно доказать все приведенные им утверждения – это якобы оставленный З отпечаток указательного пальца правой руки на поверхности входной двери, ведущей в кладовую комнату, расположенную в помещении здания администрации.

У обвинения этого не получится по следующим обоснованным причинам:

В соответствии с пунктом 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 N 1 "О судебном приговоре" при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. 

Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

В ходе судебного следствия, защитой будут представлены многочисленные экспертные заключения, выводами которых не подтверждён факт присутствия обвиняемого З на месте совершения вмененного ему преступления по факту покушения на кражу, при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении (тома 2 и 3 уголовного дела).

В силу ст. 307 УПК в оправдательном приговоре по предъявленному обвинению в совершении З преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 п. в) ч. 3 ст. 158 УК РФ, должна будет прозвучать юридическая оценка доводов подсудимого и его защитника, и приведены соображения о том, что их опровергнуть невозможно теми сведениями, которые собрала и представила в суде сторона обвинения, так как эти сведения как не относятся к подсудимому, так и недостоверны.

Кроме того, приговор не может считаться обоснованным, если обвинение основано исключительно на показаниях лиц, заинтересованных в исходе дела, не подкреплённых другими объективными доказательствами (БВС СССР. 1957. № 3. С. 6).

Никаких объективных доказательств совершения З покушения на кражу денег из банкомата (видео с камеры видеонаблюдения у входа в здание администрации, иных следов, или экспертных заключений) в деле не имеется.

Пухлость уголовного дела (следствием собран информационный мусор объёмом в шесть томов) не должна досрочно повлиять на внутреннее убеждение судьи.

Это всего лишь попытка притупить внимание судьи объёмностью дела, мол, не зря же мы так долго работали; это всего лишь попытка досрочно повлиять на Ваше внутреннее убеждение.

Доказательства осведомленности З и других лиц (соответственно, доказательства цели хищения именно этой суммы) о том, что в сейфе банкомата ПАО «Сбербанк» NCR 6634 № 512914 находились денежные средства в сумме 922 050 руб., не собраны, их в материалах дела нет.

Об этом могли знать только сотрудники, обслуживающие данный сейф банкомата.

Ни одного очевидца совершения этого преступления подсудимым не установлено.

В деле нет документов строгой финансовой отчетности, которые могли бы подтвердить факт нахождения в сейфе банкомата суммы в размере 922 050 руб. либо факт инкассации банкомата по состоянию на 19.03.2020 г. на 02 часа 40 минут.

Как следует из протокола осмотра места происшествия от 19 март 2020 года при производстве данного следственного действия применялись фотоаппарат «Canon SX-50», компас и измерительная рулетка, однако, в нарушение требований ч. 5 и ч. 8 ст. 166 УПК в протоколе не указаны условия и порядок использования этих технических средств, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты.

Из содержания этого протокола следует, что в ходе производства этого следственного действия с места происшествия были изъяты двенадцать наименований предметов, в том числе девять отрезков липкой ленты типа «Скотч» со следами рук, наклеенные на два листа белой бумаги формата А 4 с пояснительным текстом и подписями участвующего лица, специалиста и старшего следователя, однако в нарушение требований ч. 8 ст. 166 УПК РФ, к протоколу приложена только совершенно неинформативная иллюстрационная таблица, а судьба следов пальцев рук, полученных при осмотре места происшествия неизвестна, т.к. они не приложены к протоколу осмотра; кроме этого, к протоколу также не приложены фотографические негативы и снимки (или электронные носители к фотоаппарату «Canon SX-50»), чертежи, планы, схемы и слепки, выполненные при производстве этого следственного действия, что даёт основания ставить под сомнения объективность и достоверность обстоятельств, описанных в протоколе, поскольку при осмотре места происшествия, по решению следователя, понятые участия не принимали.

Отрезки липкой ленты типа «Скотч» со следами рук перед направлением следователем их на экспертизу отдельно от других предметов не осматривались и вещественными доказательствами не признавались. 

Так, в частности, описание, фиксация и изъятие с использованием обтекаемой формулировкой следов рук в ходе осмотра происшествия проведено с грубейшим нарушением, а именно: не указано состояние поверхности предмета (сухая, влажная, запылённая и т.д.), где были обнаружены следы.

В соответствии с протоколом осмотра МП на двери, ведущей в кладовую комнату на внешней поверхности (со стороны вестибюля) обнаружены следы рук (во множественном числе), которые откопированы на один отрезок липкой ленты № 7, в то время как согласно экспертному заключению на указанном отрезке № 7 имеется один след ногтевой фаланги пальца руки, с отпечатком указательного пальца правой руки.

Поскольку изъятые следы рук не были упакованы и опечатаны, то невозможно установить, когда и при каких обстоятельствах были получены эти следы рук, представленные эксперту для исследования на двух листах бумаги с отрезками липкой ленты «Скотч», без указания даты их получения, и даёт основания полагать, что при составлении протокола осмотра были изъяты иные следы, которые по неизвестной причине представлены для исследования эксперту не были, что в свою очередь является основанием для признания экспертного заключения № 100 от 26 марта 2020 года (заключение дактилоскопической экспертизы) недопустимым и недостоверным доказательством, поскольку оно произведено на ненадлежащем объекте исследования.

В соответствии с пунктом 4 заключения дактилоскопической экспертизы № 100 от 26 марта 2020 года на отрезке № 7 имеется один след папиллярного узора руки (а не указательного пальца правой руки) овальной формы (страница 3 заключения; т. 2 л.д. 142).

На описанные обстоятельства также указывает тот факт, что в постановлении о назначении дактилоскопической судебной экспертизы от 24 марта 2020 года перед экспертом поставлены только два вопроса, причём второй вопрос сформулирован некорректно, поскольку содержит утвердительную формулировку, которая подлежала выяснению в ходе исследования следов пальцев, а именно информация о дате получения этих следов.

Вышеописанные выводы также подтверждает те факты, что из девяти представленных эксперту отрезков липкой ленты со следами рук пригодными для идентификации личности оказались только пять, из которых только на отрезках № 3, № 7 и № 8 имеются по одному следу ногтевой фаланги пальца руки, с отпечатком указательного пальца правой руки трёх подозреваемых, несмотря на то, что они якобы обнаружены на различных предметах.

В силу того, что протокол осмотра места происшествия составлен с нарушением части 4 ст. 166 УПК РФ, согласно которой процессуальные действия описываются в том порядке, в каком они производились, то невозможно достоверно установить, где именно на поверхности пластиковой двери обнаружены следы рук, которые откопированы на четыре отрезка липкой ленты «Скотч», хотя исходя из фото-таблицы можно предположить, что отпечаток № 3 обнаружен на внешней поверхности входной двери, ведущей в здание администрации Краснобратского сельского поселения, однако, место его обнаружения установить невозможно, поскольку на двух полотнах обнаружено четыре следа рук, из которых пригодны идентификации личности только три, и два из которых принадлежат не установленным лицам. 

Изъятие следов рук при составлении протокола осмотра без указания их индивидуальных особенностей, описания и конкретизации места их обнаружения с использованием фотоаппарата (примененного при осмотре технического средства), является также основанием сделать вывод, о том, что следы рук предоставленные следователем эксперту, имеющие явные сходства (указательные пальцы правой руки трёх подозреваемых), были получены не при составлении вышеописанного протокола осмотра места происшествия от 19 марта 2020 года. 

Согласно прилагаемой к протоколу осмотра МП иллюстрационной таблице в ходе осмотра следователем МП эксперт не производил фотографирование процесса обнаружения, закрепления и изъятия следователем следов рук; в протоколе осмотра МП пленка «скотч» не указана, как примененное в ходе осмотра МП техническое средство.

Иллюстрация № 23 не позволяет точно определить местоположение следов рук на поверхности двери, ведущей в кладовую комнату; в этой иллюстрации говорится о многочисленности обнаруженных следов рук, а не об одном следе, как это в последующем установил эксперт при производстве экспертизы.

Из протокола осмотра МП и иллюстрации к нему усматривается, что в ходе его осмотра поверхности двери, ведущей в кладовую комнату, следователем обнаружены, закреплены и изъяты многочисленные следы рук, однако заключением дактилоскопической экспертизы установлено, что с этой поверхности был исследован лишь один отпечаток пальца, откопированный на отрезок ленты скотч № 7 (страница № 3 заключения; т. 2 л.д. 142).

Осмотр места происшествия длился, как это установлено протоколом, продолжительное время, а именно с 03 часов 30 минут до 07 часов 50 минут включительно, то есть более трёх часов.

В соответствии с ч. 3 статьи 177 УПК, регламентирующей порядок производства осмотра, если для производства такого осмотра требуется продолжительное время, то предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписью следователя на месте осмотра.

Вместе с тем, это требование процессуального закона следователем абсолютно проигнорировано, что привело к существенным нарушениям норм уголовно-процессуального законодательства:

Согласно описательной части экспертизы, объекты на исследование поступили от следователя в распоряжение эксперта для производства дактилоскопической экспертизы в неупакованном и неопечатонном виде (страница № 2 заключения); следы рук вместе с заключением дактилоскопической экспертизы направлялись от эксперта в адрес следователя в неупакованном и неопечатонном виде (т. 2 л.д. 140), тем самым участниками уголовного судопроизводства, наряду с ч. 3 статьи 177 УПК, дополнительно были нарушены и императивные требования ведомственного нормативного акта, а именно пунктов 16 и 45 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденной Приказом МВД России от 29.06.2005 N 511 "Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации" (зарегистрировано в Минюсте России 23.08.2005 N 6931).

В силу п. 45 Инструкции эксперт, выполнивший экспертизу, лично упаковывает все подлежащие возвращению объекты. Упаковка должна обеспечивать их сохранность, исключать доступ к содержимому без ее нарушения, иметь необходимые пояснительные надписи и подпись эксперта. Упаковка опечатывается печатью ЭКП.

Экспертом в нарушение требований п. 35 и п. 45 вышеуказанной Инструкции объекты на бумажных носителях не промаркировал путем нанесения оттисков специального штампа либо печати ЭКП или иными способами, также по непонятной причине эксперт не упаковал объекты исследования и не нанес на упаковку печать ЭКП и необходимые пояснительные надписи и подпись эксперта, с целью обеспечения сохранности объектов исследования, для исключения доступа к содержимому без нарушения упаковки.

Согласно ч. 3 ст. 7 УПК нарушение следователем норм УПК в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств; частью 1 ст. 75 УПК предусмотрено, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьёй 73 УПК.

17.09.2020 г. при предъявлении обвинения в окончательной редакции обвиняемый З в письменном виде заявил следователю требование об опровержении версии защиты объективными научными сведениями о фактах, тем самым выразил своё отношение к предъявленному ему обвинению, сославшись на то, что в соответствии с ч. 2 ст. 14 УПК бремя опровержения доводов, приведённых им свою в защиту,  лежит на стороне обвинения. Обратил внимание следователя на положение пункта 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", который указывает правоприменителю на то, что в силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, толкуются в пользу подсудимого.

По этой причине следователю было предложено опровергнуть его доводы относительно якобы обнаруженного в ходе осмотра места происшествия отпечатка пальца объективными научными данными, а также опровергнуть доводы о необоснованности заявленного представителем потерпевшего гражданского иска.

В обоснование своего требования в адрес следствия, обвиняемый утверждал (и продолжает утверждать в настоящее время), что отпечаток пальца на отрезке липкой ленты скотч № 7, обнаруженный в ходе осмотра места происшествия 19.03.2020 г., на двери, ведущей в кладовую комнату (на внешней поверхности со стороны вестибюля) не мог быть оставлен по причине его отсутствия в месте совершения предполагаемого преступления;  утверждал, что на отрезке липкой ленты скотч под № 7 отсутствуют микрочастицы любого происхождения с поверхности двери, ведущей в кладовую комнату (на внешней поверхности со стороны вестибюля, как на это указывается в иллюстрации № 23 к протоколу осмотра МП); утверждал, что ввиду отсутствия микрочастиц любого происхождения с поверхности двери, ведущей в кладовую комнату (на внешней поверхности со стороны вестибюля как на это указывается в иллюстрации № 23 к протоколу осмотра МП) отсутствует объективная связанность между следом, закрепленным на липкой ленте скотч под № 7, и этими микрочастицами с поверхности двери, которые (микрочастицы с поверхности двери) не обнаруживались следователем и не изымались в ходе осмотра места происшествия.

Кроме всего прочего, и по этим причинам отпечаток пальца на отрезке липкой ленты скотч под № 7 не является достоверным предварительным сведением о факте, который в состоянии без сомнений подтвердить факт нахождения подсудимого в том месте и в то время, при обстоятельствах, изложенных в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого.

С целью подтверждения алиби подсудимого (исключения у суда каких-либо сомнений в отношении алиби подсудимого по второму эпизоду покушения на кражу) защита на предварительном слушании требовала истребовать дополнительное доказательство в виде микрочастиц любого происхождения с поверхности двери, ведущей в кладовую комнату (с внешней поверхности со стороны вестибюля), расположенной в здании Краснобратской сельской администрации Калачеевского муниципального района Воронежской области по адресу: Воронежская область, Калачеевский район, с. Пришиб, ул. 20 лет Октября, д. 80, это истребование доказательств необходимо было провести в рамках назначенной судом по требованию защиты криминалистической экспертизы на предмет определения  наличия на отрезке липкой ленты скотч под № 7 указанных микрочастиц с названной поверхности.

Обвиняемый также сделал заявление, что цена гражданского иска в уголовном деле, заявленная представителем потерпевшего, не подтверждена экспертным заключением о стоимости восстановительного ремонта поврежденного неизвестными злоумышленниками объекта; утверждал, что в уголовном деле отсутствует первичная бухгалтерская документация банка, которая бы обоснованно подтвердила его исковые требования как о рыночной стоимости вновь приобретенного потерпевшим банкомата, так и остаточной балансовой стоимости.

Исковые требования потерпевшего не доказаны и не подтверждаются с использованием договора купли-продажи данного банкомата, они также не доказаны заключением оценочной экспертизой.

Кроме того, факт нахождения в банкомате названной следствием суммы не подтверждён финансовой документацией банка либо сторонней организации, инкассировавшей данный банкомат; следует также отдельно отметить, что следователем деньги не изымались; не осматривались; не пересчитывались; вещественными доказательствами не признавались; чеков из банкомата нет; актов, либо иных документов об инкассации сейфа банкомата на сумму 922 050 руб. в деле нет.

17.09.2020 г. в протоколе допроса З в качестве обвиняемого им также было сделано заявление о подтверждении следствием видеозаписью с камеры видеонаблюдения, расположенной перед входом в здание администрации слева вверху (как это фактически установлено протоколом осмотра места происшествия и приложенной к нему иллюстрационной таблицей), факта нахождения подсудимого в то время и в том месте при обстоятельствах, изложенных в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого.

Этого сделано не было. Следствие не стало опровергать его утверждение об алиби с использованием такого объективного доказательства: в ходе осмотра места происшествия запись с этой камеры видеонаблюдения своевременно изъята не была (тогда, когда она ещё реально существовала), несмотря на то обстоятельство, что следователь достоверно знал об её существовании.

Таким образом, в настоящее время в вашем распоряжении теперь находятся неустранимые сомнения в причастности З к покушению на кражу.

 

Защитник Музыря Денис Владимирович__________________