Заявление подсудимого об отводе прокурора

              

             ЗАЯВЛЕНИЕ ПОДСУДИМОГО ОБ ОТВОДЕ ПРОКУРОРА 

(вместе с мнением защиты о состоявшемся в судебных заседаниях (при попытке прокурора представить доказательства) имитационном поддержании государственного обвинения; заявление об ограничении судом права подсудимого и его защитника на исследование сведений, представляемых прокурором; заявление о существенном нарушении судом нормы процессуального права – пункта 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ по причине противоправно установленного судом запрета задавать защитнику подсудимого вопросы государственному обвинителю по представляемым им сведениям, которые он пытался выдать за доказательства вины подсудимого, не объясняя суду, что конкретно доказывают представляемые им бездоказательные сведения).

Для понимания доверителем размера гонорара по его просьбе готов предъявить ссылки на свои лучшие и качественные тексты, примененные в ходе действенной и эффективной защиты по уголовным делам (эти тексты защитника расположены в разделе сайта под названием мыслительные акты адвоката).

В соответствии с пунктом 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ с момента вступления в уголовное дело защитник вправе использовать любые иные не запрещенные уголовно-процессуальным кодексом РФ средства и способы защиты, а согласно требованиям ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ, а также пунктами 1 и 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого 1 Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года, адвокат обязан при осуществлении профессиональной деятельности адвоката честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, защищать права и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и УПК РФ.

Именно так и защищает меня мой адвокат.

И таки, что я имею сказать.

В судебном заседании, которое состоялось 9 марта 2023 г., суд обязан был подчиниться закону, а не подменять собою закон; суд обязан был обеспечить выполнение требования п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, обеспечив моему защитнику возможность использовании любые иные способы моей защиты на его усмотрение, не запрещённые процессуальным законом, не мешать защите исследовать представляемые прокурором нефактические сведения путём постановки ему вопросов именно для выяснения обстоятельств, подлежащих установлению и доказыванию.

Сведения, представляемые прокурором, могут быть не любыми, а только фактическими. 

Фактическими данными; фактами, которые объективно связаны с предполагаемой прокурором причастностью к выполнению объективных сторон изнасилования и насильственного действия сексуального характера.

Сведения, представляемые прокурором, не могут быть нефактическими, и такие сведения не могут быть положены в основу приговора.

Только тогда, когда сведения фактические, они могут быть названы доказательствами, которые суд может положить в основу приговора, и которые могли бы доказывать мою причастность к вмененным мне преступлениям против половой неприкосновенности, а также доказать причастность к физическому выполнению (исполнению) объективных сторон рассматриваемых преступлений.

А теперь о процессуальных фактах, свидетельствующих о допущенном судом существенном попрании на стадии судебного следствия возможности реализовать право на исследование доказательств подсудимым и его защитником:

9 марта 2023 г. в судебном заседании прокурор огласил протоколы, но не представил доказательства, а всего лишь зачитал тексты оглашённых им протоколов допросов несовершеннолетней потерпевшей Б. (т.1 л.д. 201-208) и несовершеннолетних свидетелей: (т.1 л.д. 232-235 (С.Р.); т. 2 л.д. 4-10 (Д.Д.); т. 2 л.д. 19-25 (А.Д.); т. 2 л.д. 64-68 (М.А.); т. 2 л.д. 19-25 (Д.А.), отказавшись отвечать на конкретные вопросы моего защитника по фактическим обстоятельствам дела, и возражал пояснять суду и стороне защиты, что именно доказывают те или иные сведения, зачитанные им из протоколов следственных действий.

К полезным для суда сведениям, которые представил прокурор, необходимо лишь отнести следующие процессуальные факты, закреплённые оглашёнными им фактическими сведениями о процессуальных фактах, влекущие исключение протокола допроса несовершеннолетней потерпевшей Б. (т.1 л.д. 201-208), как недопустимого доказательства:

Дело в том, что этим протоколом допроса несовершеннолетней потерпевшей не закреплён процессуальный факт отказа потерпевшей и её законного представителя от обязательного фиксирования этого следственного действия видеосъёмкой. 

Вместо этого в дело вшито некое, не веданное приличным людям, процессуальное заявление об отказе от видеосъёмки.

А вот процессуальный факт отказа от производства видеосъёмки в протоколах допросов несовершеннолетних свидетелей С.Р. (т.1 л.д. 232-235); Д.Д. (т. 2 л.д. 4-10); А.Д. т. 2 л.д. 19-25; М.А. (т. 2 л.д. 64-68); Д.А. (т. 2 л.д. 19-25) зафиксирован, как это и положено по закону.

В оглашённом прокурором протоколе допроса несовершеннолетней нет фактов, указывающих на то, что потерпевшая дотрагивалась до ножа; а есть лишь один факт, о том, что мужчина один раз дотронулся до её рукава. 

В этих показаниях нет сведений о том, что она забыла одеть трусы и оставила их на месте происшествия (сторона защиты не смогла задать потерпевшей вопросы как на досудебной стадии, так в судебном заседании).

При этом суд приобщил к материалам дела вопросы защитника в письменном виде, однако мой защитник был лишён возможности задать их как неодушевлённому протоколу, так и прокурору.

Далее.

В оглашённых прокурором протоколах не содержится сведений о моей причастности к рассматриваемым преступлениям против половой неприкосновенности, и это при том, что  в силу пункта 5 части 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию фактические обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния. 

Именно в этой связи мой защитник предпринял законные попытки исследовать оглашённые сведения и задать вопросы прокурору, связанные с их исследованием по главному вопросу судебного следствия о том, а какой именно фрагмент текста каждого из оглашённых протоколов, по мнению прокурора, якобы доказал мою причастность.

И по второму главному вопросу судебного следствия о том, а какой именно фрагмент текста каждого из оглашённых протоколов, по мнению прокурора, доказал физическое исполнение объективных сторон вменённых мне составов преступлений.

Дело в том, что по итогам этого судебного заседания, прокурор представил суду абсолютно бессодержательные, и по своему существу совершенно пустые сведения по этим обозначенным законом и защитой основным факторам доказывания в этом деле, однако, у суда не возникло ни одного вопроса к прокурору по оглашенным им протоколам, при этом суд активно стал мешать моему защитнику реализовывать своё процессуальное права на исследование доказательств путём задавания вопросов обвинителю в рамках так и не состоявшегося исследования якобы представляемых им пустых сведений.

Такие действия суда однозначно расцениваются как помощь прокурору, который растерялся, не знал, как себя вести, и не смог ответить на эти конкретные вопросы моего защитника.

Законом защите разрешено задавать вопросы обвинителю, так как в силу процессуального закона подсудимый и его защитник вправе защищаться любым способом, не запрещённым законом.

Такой запрет процессуальным законом не установлен.

Прокурор отказался отвечать на конкретные вопросы, поставленные перед ним защитником, так как не смог сформулировать ответы на вопросы о том, а что именно доказывают те или иные нефактические сведения, содержащиеся в каждом из протоколов, которые он зачитал.

Тем самым государственный обвинитель отказался отвечать на вопрос защитника, подтверждают ли эти сведения и каким образом причастность подсудимого к рассматриваемым преступлениям.

Обвинитель также отказался отвечать на вопрос, подтверждают ли оглашённые им нефактические сведения выполнение (исполнение) объективных сторон статей 131 и 132 УК.

Затем суд начал снимать вопросы защиты прокурору, мотивируя это тем, что защита не вправе задавать вопросы прокурору сразу после механического зачитывания текста соответствующего протокола допроса.

Более того, суд запретил моему защитнику задать вопросы подсудимому, и сразу же выяснить его мнение по зачитанным прокурорам протоколам вышеназванных следственных действий.

Своей манерой вести это судебное заседание суд подменил собой следующие законы:

Часть 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации                                                   устанавливает, что «судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».

В силу ч. 1 ст. 1 УПК порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается и регулируется только УПК, основанным на Конституции России.

Статья 243 УПК РФ обязывает председательствующего принимать все предусмотренные УПК РФ меры по обеспечению принципа состязательности и равноправия сторон.

Согласно статье 244 УПК в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, а также при обсуждении иных вопросов, возникающих в ходу судебного разбирательства дела.

В соответствии с частью 1 ст. 248 УПК защитник подсудимого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду своё мнение по существу обвинения и его доказанности, об обстоятельствах оправдывающих подсудимого, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

Это норма процессуального права не содержит запрета для защитника задавать вопросы государственному обвинителю сразу же после представлениям им сведений из каждого протокола следственного действия.

Часть 1 ст. 248 УПК также не запрещает защитнику сразу задавать вопросы подсудимому для выяснения его мнения по существу того, что именно могут доказать сведения из каждого зачитанного прокурором протокола следственного действия, то есть не запрещает защитнику немедленно задать вопросы подсудимому сразу после зачитывания.

Следовательно, суд не может поставить себя выше закона, и обязан подчиниться закону, не препятствуя защите защищаться теми способами, которые не запрещены процессуальным законом. 

В этой связи, председательствующий судья обязан создать подсудимому и его защитнику условия для обеспечения реализации его процессуальной обязанности по выявлению и появлению в деле фактов, которые именно по мнению защиты смогут доказать фактические обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (а в данном конкретном случае непричастность подсудимого).

Полагаю, что описанное поведение вновь вступившего в дело прокурора является основанием для его отвода, о чём я и заявляю.

Благодарю суд за внимание к деталям и профессиональное терпение.