Защита адвоката от обвинений по ст. 105 УК РФ и ст. 131 УК РФ.

Отношение защитника к предъявленным подсудимому обвинениям в совершении убийства по ст. 105 УК РФ, и преступлений против половой неприкосновенности по статьям 131 и 132 УК РФ (в порядке ч. 2 ст. 273 УПК РФ). Образец уголовной защиты адвоката по уголовному делу об убийстве и изнасиловании.

Для понимания доверителем размера гонорара по его просьбе готов предъявить ссылки на свои лучшие и качественные тексты, примененные в ходе действенной и эффективной защиты по уголовным делам (эти тексты защитника расположены в разделе сайта под названием мыслительные акты адвоката).

Написать в WhatsApp

Добрый день, уважаемый суд!

В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума ВС РФ № 55 «О судебном приговоре» в приговоре отражается отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дается оценка доводам, приведенным им в свою защиту.

На взгляд защиты, фактических сведений в ваше распоряжение будет представлено вполне достаточно для того, чтобы принять как предложенные для применения уголовного права представляемые защитником факты, так и правовые позиции защиты, основанные на анализе наличия объективной связанности между фактами и обстоятельствами подлежащими установлению и доказыванию.

Это необходимо для правильного применения норм материального и процессуального права. 

Невозможно юристам применять право без фактов, составляющих основу и совокупность фактических обстоятельств рассматриваемого уголовного дела.

Уголовного дела, здание которого построено на неподкреплённых фактическими сведениями обвинительных утверждениях.

Представляемая на ваш суд фактологическая позиция стороны защиты обоснована сведениями из мира реальной действительности.

Ничего мнимого, выдуманного, вы не услышите.  

1. 

Сначала я выскажу своё мнение о необходимости применения главного фактора, как смягчающего вину обстоятельства до той степени проявления гуманизма, при которой необходимо максимальное смягчения наказания с применением ст. 64 УК, и назначения наказания ниже 6 лет лишения свободы по предъявленному подсудимому обвинению в совершении им умышленного убийства. 

Известно требование уголовного закона, которое не имеет двоякого толкования, и подлежит правильному толкованию и применению: в силу статьи 8 УК основанием уголовной ответственности является совершение деяния, обязательно содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного статьей 105 УК РФ.

Уголовным законом установлено, что объектом убийства является жизнь человека, так как диспозицией статьи описано чётко: убийство – это умышленное причинение смерти другому человеку.

Жизнь человека со строго определённой половой принадлежностью: жизнь человека мужского, или жизнь человека женского пола. 

В России, в частности в Тамбовской области, существует только два вида человеческого пола - мужской или женский.

Разнообразных представителей фауны (животных разных видом) в лесах Тамбовской области много.

Объект преступления – это обязательный признак состава преступления умышленного убийства, предъявленного подсудимому.

При осмотре места происшествия были обнаружены фрагменты неизвестно кому принадлежавших останков костей (экспертным путём не установлено мужчине, женщине, или животному они принадлежали).

Факт обнаружения неизвестно кому принадлежавших останков некоторых костей прямо опровергает утверждение обвинения об установлении объекта преступления – жизни исчезнувшего Л.

Череп, либо кости черепа с пулевым отверстием, в результате проведенных осмотров местности обнаружены не были. (протокол осмотра от  2022 г.; т. л.д.).

Объект преступного посягательства экспертизой № 2505 от 20.10.2022 г. (исследование ДНК) не установлен, следовательно, объект преступления, как обязательный признак состава преступления, отсутствует по той простой причине, что экспертом не выявлено, кому конкретно принадлежат найденные останки, мужчине или женщине; более того, ДНК человека на объектах №№ 1-12 не выявлены; эксперт в заключении написал, что это обстоятельство не исключает принадлежность найденных при осмотре места происшествия останков костей какому-нибудь представителю животного мира. (заключение экспертизы ДНК № 2505 от 20.10.2022 г. т. л.д.).

В другой ранее проведенной экспертизе трупа от 28.09.2022 г. эксперт утверждал, что представленные костные останки принадлежат человеку (правда патологоанатом затруднился пояснить, как он пришёл к такому выводу), однако имеющиеся в распоряжении эксперта сведения, не позволили ему высказаться о половой принадлежности костных останков, возрасте и росте потерпевшего (потерпевшей); причину смерти ему установить не представилось возможным из-за отсутствия в его распоряжении тканей и внутренних органов (заключение экспертизы трупа от 28.08.2022 г. т. л.д.).

Вывод экспертизы трупа о принадлежности костных останков человеку неустановленного пола позже дополнен новыми, совершенно точными, окончательными и не опровергнутыми следственным путём научными сведениями, содержащимися в выводах заключения эксперта (проведённым исследованием ДНК), согласно которым ДНК человека на объектах (№№ 1-12) не выявлены. 

Эксперт пишет, что, таким образом, исследованные объекты могли принадлежать представителю животного мира. 

Следовательно, основным неоспоримо сильным смягчающим вину фактическим сведением, предоставляющим суду спокойную возможность реализовать своё право на применение ст. 64 УК, без оглядки на сторону обвинения, выступает сам факт недоказанности этого обязательного признака состава умышленного убийства, вменённого подсудимому.  

Эти фактические сведения защита просит исследовать в тексте приговора, что позволит разъяснить стороне обвинения важность такого сильного юридического факта.

Сведения из признательных показаний подсудимого, которые сами по себе недостаточны для доказывания объективной стороны состава умышленного убийства в силу процессуального правила, закреплённого частью 2 ст. 77 УПК; а также сведения из показаний потерпевшей М., которым, как вы узнаете позже, нет никакого доверия по причине их абсолютной недостоверности, могут лишь быть использованы для доказывания  наличия другого обязательного признака состава преступления, а именно его объективной стороны, раскрывающей действия К., описанные в обвинении. 

Ничем объективно не подтверждённое предположение в отношении неустановленного объекта преступления, как обязательного признака состава умышленного убийства, подлежащего установлению в силу существа предъявленного обвинения, запрещено процессуальным законом.

На момент подписания обвинительного заключения утверждение обвинения о наличии объекта преступления было разрушено экспертом, который установил факт отсутствия объекта преступления.

Наличие же сведений, касающихся иного самостоятельного и обязательного признака состава преступления (его объективной стороны), не отменяет факт не доказанности существования другого обязательного признака состава преступления, а именно его объекта. 

Однако факты из мира реальной действительности свидетельствуют об отсутствии этого признака состава преступления ввиду его не установления. 

Следовательно, защита приходит к убеждению о самооговоре подсудимого относительно объекта преступного посягательства, так как установленные этими экспертизами научные фактические сведения находятся в состоянии объективной связанности с фактом не установления объекта преступления, и, по совести, нет причин им не доверять. 

Следовательно, для суда, при правильном применении им норм материального права, предусмотренных в их совокупности статьями 8 и 105 Уголовного кодекса, остаётся единственно верное решение при оценке представленных стороной обвинения в дело фактических обстоятельств, а именно решение об оправдании подсудимого по причине отсутствия всей необходимой совокупности признаков состава преступления по предъявленному обвинению в совершении подсудимым преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК.

В обвинительном заключении этому факту оценка не давалась, потому что, если сделать попытку совершить названный мыслительный акт, то никак не получится расписать обвинение в совершении убийства. 

Сторона обвинения сделала вид, что не заметила такого важного обстоятельства. Защита же представила суду своё профессиональное мнение по этому вопросу, которое сводится к тому, что против фактов аргументы стороны обвинения бессильны.

Суду осталось лишь без эмоций взвесить доводы и соображения сторон.

Адвокат по уголовным делам об убийствах. Адвокат по уголовным делам об изнасилованиях и насильственных действиях сексуального характера. 

2. 

Теперь настало время перейти ко второму блоку доводов защитника о назначении максимально возможного мягкого наказания по совокупности преступлений.

В уголовном деле нет никаких сведений о наличии отягчающих вину подсудимого обстоятельствах, которые могли бы препятствовать суду при назначении наказания за убийство применить при обсуждении этого вопроса в совещательной комнате правило части 1 статьи 62 УК РФ о снижении максимального предела санкции, предусмотренной частью 1 ст. 105 УК РФ до 10 лет лишения свободы (2/3 от предусмотренного санкцией статьи верхнего предела в 15 лет лишения свободы) в связи с установлением активного способствования в расследовании преступления.

Наступление тяжких последствий в результате совершения преступления, охватывается объективной стороной умышленного убийства и является признаком данного преступления, поэтому в силу ч. 2 ст. 63 УК это обстоятельство не может являться отягчающим вину и повторно учитываться судом при назначении наказания.

Совершение преступлений с использованием оружия (статья 105 УК), охватывается объективной стороной данного состава преступления, и является признаком этого преступления (способ убийства), а это означает, что в силу ч. 2 ст. 63 УК такое обстоятельство юридически не может считаться отягчающими вину подсудимого и повторно учитываться при назначении ему наказания.

Частью 3 статьи 68 Уголовного кодекса в распоряжение суда предоставлено правило назначения наказания,  в соответствии с котором при любом виде рецидива преступлений, если судом установлены смягчающие вину обстоятельства, предусмотренные статьей 61 УК РФ, срок наказания может быть назначен менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания (то есть менее 6 лет 7 месяцев лишения свободы), предусмотренного за совершенное преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК, а при наличии исключительных обстоятельств (отсутствие объекта преступления), предусмотренных статьей 64 УК РФ, может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление.

При таких фактических обстоятельствах, и по правилам статьи 64, ч. 3 ст. 68 и ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса, срок лишения свободы также может быть назначен судом в пределах до 7 лет лишения свободы при назначении подсудимому наказания по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний, назначенных за каждое преступление в отдельности.

Пунктом 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" определено, что к сведениям о личности, которые подлежат учету при назначении наказания, относятся характеризующие виновного сведения, которыми располагает суд при вынесении приговора. К таковым могут, в частности, относиться данные о семейном и имущественном положении совершившего преступление лица, состоянии его здоровья, поведении в быту, наличии у него на иждивении несовершеннолетних детей, иных нетрудоспособных лиц (супруги, родителей, других близких родственников). 

На основании п. г) ч. 1 ст. 61 УК РФ к обстоятельству, смягчающему вину подсудимого необходимо отнести наличие у подсудимого малолетнего ребёнка, только что родившегося от С. в зарегистрированном браке ( т. л.д.).

Пунктом к) ч. 1 ст. 61 УК РФ к обстоятельству, смягчающему вину подсудимого также нужно отнести добровольное, до предъявления иска, и зафиксированное протоколом следственного действия (в протоколе проверки показаний на месте) своевременное и явно выраженное желание обвиняемого возместить компенсацию причинённого преступлением морального вреда ( т. л.д.).

Поскольку согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ при назначении наказания судом могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные частью первой этой статьи, то в этой связи защита просит суд учесть в качестве смягчающего его вину обстоятельства признание им вины за совершённое убийство (и полное признание вины по другим составам), а также иные дополнительно установленные судом в ходе судебного следствия смягчающие вину подсудимого обстоятельства, такие как: официально зарегистрированный с Д. брак; нетрудоспособность его супруги, находящейся в декретном отпуске, которая также воспитывает ещё и другого малолетнего ребёнка, и в силу данного обстоятельства утратившей средства к существованию. 

Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" напомнил защитнику, что активное способствование раскрытию и расследованию преступления следует учитывать в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного пунктом «и» ч. 1 статьи 61УК РФ, если лицо о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении представило органу следствия информацию о месте нахождения орудий преступления, иных предметов, которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела. 

Защита полагает, что при назначении подсудимому наказания необходимо применить пункт «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ – «активное способствование в расследовании преступлений» по отношению ко всем преступлениям, вину в которых он признал, с тем, чтобы наказание назначенное судом по совокупности преступлений и приговоров могло быть ниже 7 лет лишения свободы с учётом положений статьи 64 и части 3 статьи 68 Уголовного кодекса.

Для удобства применения такого подхода к назначению наказания в распоряжении суда защита представит веские аргументы, обусловленные фактологической картиной, и содержанием собранных органом предварительного расследования сведений о фактах.

Обвиняемый своим активным сотрудничеством в расследовании совершённого им убийства и других преступлений реально помог следствию в их раскрытии и расследовании по следующим основаниям.

Изучив в ходе судебного следствия содержание его показаний, вы поймёте, что истинный мотив убийства Л. подсудимым – это ревность. 

В этих его показаниях есть важные для юридической оценки ситуации подробности, могущие повлиять на ваше внутренне убеждение в ходе обсуждения вопросов факта, и применимого к установленным фактам правильно истолкованных норм уголовного закона.

События с участием Л. поступательно развивались около месяца.

Подсудимый, узнав, что его первая настоящая любовь М. начала встречаться с Л., изначально не стал возражать против такого развития событий, в надежде, что она удачно выйдет замуж за военнослужащего. 

Впоследствии, ему стало известно, что Л. женат, и у него с женой есть совместные несовершеннолетние дети.

После разговора с К. в присутствии М., Л. пообещал подсудимому бросить с ней встречаться, но затем своё мужское слово не сдержал, и будучи семейным человеком, продолжил приглашать любовницу на дачу родителей, ведя себя аморально, то есть изменяя своей семье; в эти моменты Л. думал о своей супруге и детях, обманывая их, но, продолжил встречаться и вступать с ней в половую связь.

Причиной разговора подсудимого с Л. стала его забота о дальнейшей судьбе своей самой любимой женщины, так как он полагал, что при этих вновь открывшихся для него обстоятельствах, она не сможет создать крепкую семью.

В описываемое следователем время подсудимый прибыл на дачу без преднамеренного злого умысла, вовсе не намереваясь причинить любовнику своей возлюбленной смерть.

В тот роковой час, трезвый К. стал свидетелем разговора двух пьяных любовников, в ходе которого они на террасе дачи обсуждали его, насмехались над ним, и над его чувствами к М., не зная, что последний в это время может их слышать.

Таким образом, сложилась внезапная для подсудимого острая психологическая ситуация, при которой триггером его уголовного поступка послужила увиденная им сцена, в ходе развития которой, Л., отвечая на звонок своей супруги, врал ей о своём действительном местонахождении. И именно в момент разговора её любовника по телефону, пьяная М., опустившись на колени, стала имитировать совершение орального секса Л.

По мнению защитника, именно такое поведение в исполнении М. послужило причиной смерти Л. 

Потерпевшая в своём заявлении от 23.09.2022 г. о привлечении К. к уголовной ответственности чётко и недвусмысленно сообщила, что 22.09.2022 г. примерно в 01:00 он вступил с ней в половую связь помимо её воли и под угрозой её убийства, а впоследствии также заставил совершить её оральный половой акт.

Но дело в том, что в этом заявлении из чувства ложной скромности или ошибочно понятого гражданского долга, она не описала способы совершения преступлений против её половой неприкосновенности, а именно, умолчала о механизме и подробностях ввода полового члена подсудимого в её влагалище; не сообщила она и о медицинских особенностях развития своего влагалища.

Из рапорта дежурного от 24.09.2022 г., зарегистрированного в КУС за № 8839 в ОМВД России по Тамбовскому району, видно, что от замначальника уголовного розыска в дежурную часть поступил телефонный звонок с информацией о том, что в исследованном им районе обнаружены останки человеческих костей. 

Как вы узнаете в ходе исследования представляемых сторонами сведений, причина смерти, либо принадлежность останков обнаруженных костей женщине или мужчине, экспертом не установлена.

Согласно рапорту полицейского, он ничего больше на костровище не увидел, никакие предметы, как органом дознания, в частности: предметы похожие на оплавленные пули, кости черепа или сам череп Л. с пулевым отверстием в нём, по итогам осмотра местности органом дознания не изымались. 

Из заявления потерпевшей видно, что она при обращении в СК не сообщила, а более того скрыла от органа предварительного расследования имеющие значение для следствия сведения о том важном факте, что якобы она была очевидцем совершённого К. выстрела из винтовки в голову лежащего на террасе Л. в районе 00 часов 00 минут (выполнения К. объективной стороны состава убийства).

Считаю, что факт несообщения о том, что она была очевидцем выстрела, объективно связан с фактом сообщения в СК о якобы совершении в отношении неё преступлений против половой неприкосновенности, и дальнейшим фактом предоставления ей государственный защиты.

Сокрытие сведений о таком важном факте, то есть о том, что она была непосредственным очевидцем производства подсудимым выстрела из винтовки в голову Л. (о факте выполнения им объективной стороны состава умышленного убийства), свидетельствует о том, что она, будучи предупреждённой об уголовной ответственности, солгала в рукописном тексте своего заявления о совершённых преступлениях о важном для следствия обстоятельстве.

Для оценки правдивости её показаний имеет значение именно то обстоятельство, что, она, ранее никогда не имевшая дел с полицией и следователями, находясь под очарованием их общественного авторитета и профессионализма, доверившись им, заявила о преступлениях против половой неприкосновенности, незаконно умолчав о том, что подсудимый выстрелил в голову Л.

По мнению защиты, значение в этом случае имеет установленное текстом её рукописного заявления фактическое сведение, свидетельствующее об её лжи: солгав единожды в угоду следствию в таком принципиальном для раскрытия исчезновения Л. вопросе, она этой ложью сделала всё для того, чтобы посеять в умах судей веские сомнения по вопросу о достоверности и реальности описания ею квази недобровольного сексуального контакта с К., якобы совершенного помимо её воли и под угрозой убийства.

Вступление с М. в половую связи помимо её воли и под угрозой убийства в реальной действительности произойти не могло, в этой заявлении и в последующих показаниях потерпевшая сообщала следствию мнимые сведения, ни имеющие ничего общего с реальной действительностью.  Почему она так поступила? Потому что, как минимум, она не сообщила о том, что была очевидцем выстрела в голову Л.

На беседе с комиссией врачей при проведении судебной психолого-психиатрической экспертизы К. сообщил врачу-психологу (члену комиссии), что вину в совершении 131 и 132 УК он не признаёт: «половой акт был по обоюдному согласию; М. моя женщина, всё это время мы продолжали встречаться; люблю её, как никого в жизни; …открывается дверь в доме, выходит пьяная М. и Л., наблюдаю картину, как они веселятся, называют моё имя, ему  звонит жена, и в этот момент М. становится на колени и изображает оральный секс, её видимо забавляло, что ему жена звонит; тут меня как тряхануло, не могу даже описать свои чувства в тот момент, у меня такого никогда не было, слабость пошла, дошёл до машины, взял пневматическую винтовку, вернулся и выстрелил в Л.; мыслей не было никаких, только плавающая картинка, чувствовал каждый удар сердца; он пропал из моего поля зрения, я растерялся, в чувства меня привел голос М., я услышал своё имя, перепрыгнул через забор, поднялся на веранду, Л. лежал без признаков жизни, не шевелился, я выстрелил ему в голову, чтобы не мучался, посмотрел на М. Потом сидели с ней разговаривали, ударил её, половой акт был по согласию, неоднократно предлагал М. застрелить меня. Труп Л. занёс в дом, утром проснулся, разбудил М., открыл ей ворота, и она уехала. Я отпустил единственного свидетеля, я ей не угрожал, я думал, что она сразу сообщит в полицию, мне было интересно поведение М., предатель она, или нет… У меня была возможность уехать, но смысла не было, за свои поступки надо отвечать».

При расспросе о содеянном, признает только ч. 1 ст. 105 УК; сообщил, что очень любил М.; с марта 2021 г. отношения с М. были прекращены, но продолжали оставаться любовниками. М. сказал, чтобы она зашла в дом и предложил себя застрелить, она отказалась; спросил, когда она успела стать такой шлюхой, она в агрессивной форме стала доказывать обратное, я ударил её по лицу, потом извинился, потом сели на диван, стали разговаривать, я опять признался ей в любви. Половой акт случился значительно позже по согласию».

В исследуемой по делу криминальной ситуации подэкспертный находился в состоянии эмоционального напряжения, возникновению которого способствовали и реальные обстоятельства, и присущие подэкспертному индивидуально-психологические особенности.

Эксперты отметили: в личной сфере для подэкспертного характерна раздражительность с аффективным взрывом. 

Отвечая на вопрос № 7, комиссия пришла к выводу, что у К. не выявляется склонности к фантазированию.(доказательство защиты – заключение судебно-психиатрической экспертизы № 1213-А от 26.10.2022 г.; т. л.д.).

Такой ответ комиссии экспертов на вопрос следователя № 7 об отсутствии у подсудимого склонности к фантазированию говорит нам о том, что его показаниям о добровольности состоявшегося по взаимному согласию полового совокуплении с М., нельзя не доверять, никаких оснований не доверять им нет, в особенности на фоне того, что М. в своём заявлении в СК очень сильно постеснялась написать о том, что она была непосредственным очевидцем выстрела К. из винтовки в голову Л. 

В конкуренции юридических оценок на предмет достоверности слов М., произнесённые М. слова противоречат оценкам специалистов в области психиатрии и психологии; специалистов, которые посвятили свою профессиональную жизнь теме исследования человеческих душ и характеров.

Давайте ещё порассуждаем относительно демонстрируемой вам убеждённости обвинения о достоверности показаний М., которая сообщила о половом совокуплении вопреки её желанию.

Разве могут такие обвинительные утверждения, если мы, как юристы, живём в мире доказательств, базироваться на сведениях, согласно которым на представленных на экспертизу срезах ногтевых пластин с кистей рук и смывах с кистей рук М., обнаружены клетки эпителия, которые не происходят от подсудимого К.? 

Это означает, что она не трогала его тело, и вообще к нему не прикасалась. В таком случае, о каком насилии может идти речь в среде взрослых людей, и к тому же юристов. 

Не подтверждённое фактами утверждение М. о насильственном половом акте с этого момента начинает уверенно разрушаться.

Следственным путём не обнаружены характерные в судебной медицине следы сопротивления насильственному половому акту у назначенной, по стечению обстоятельств, «жертвы половой неприкосновенности». 

Дело в том, что суждение об этом примечательном факте обнаруживается в фактических сведениях, содержащихся в выводе судебной экспертизы № 2503 от 27.10.2022 г. тканей человека, животных (исследование ДНК) (доказательство защиты – заключение судебной экспертизы тканей человека, животных (исследование ДНК) № 2503 от 27.10.2022 г.; т. л.д.).  А это факт.

На этом рассуждения защиты о необходимости оправдания подсудимого в совершении преступлений против половой неприкосновенности М. не прекращаются. 

Простота подхода при качественной работе, позволяющей сформировать внутреннее убеждение суда, состоит в том, что адвокат берёт факты, свидетельствующие о недостоверности показаний М. берёт из сведений, содержащихся в так называемых материалах уголовного дела, скомпонованных властью для обоснования удобного для себя следственного видения обстоятельств дела. 

Мы с подсудимым ничего не выдумывали на досудебной стадии, и сейчас не стараемся нарисовать для суда красочную иллюзорную картину маслом; не предпринимаем никаких интеллектуальных усилий с целью формирования и преподнесения для суда изменённой картины событий из мира реальной действительности в мир мнимой действительности, которая так любима нашей обвинительной властью по причине низкого стандарта доказывания.

Мы оперируем только фактами, то есть фактическими сведениями, и только они будут представлены на ваш суд, в чём вы незамедлительно убедитесь. 

Уважаемые судьи, вы с удивлением для себя выясните, что на смывах с полового члена подсудимого клетки эпителия М. не обнаружены; а на представленных на экспертизу смывах и срезах ногтевых пластин с кистей рук подсудимого К. кровь человека не обнаружена (доказательство защиты – заключение эксперта (судебная экспертиза тканей и выделений человека, животных и исследование ДНК № 2502 от 26.10.2022 г.; т. л.д.).

Клетки эпителия К. не обнаружены ни на каких частях пистолета «Grand Power» (доказательство защиты – заключение эксперта (судебная экспертиза тканей и выделений человека, животных и исследование ДНК № 2501 от 07.11.2022 г.; т. л.д.).

Полагаю, что суду будет любопытно узнать о таком важном для понимания вопиющей недостоверности сообщённых М. сведений о факте якобы недобровольного, вроде как, совершённого против её воли полового сношения: согласно экспертизе № 2504 от 09.11.2022 г. (экспертизе тканей и выделений человека, исследование ДНК) на представленных на экспертизу трусах, смыве из влагалища, из заднего прохода М., обнаружены клетки эпителия, которые происходят от неустановленной женщины, и не происходят от К. На представленных на экспертизу трусах, обнаружены сперма и клетки эпителия, обнаруженные в результате смешения, и происходят они от К. и неустановленной женщины, клетки эпителия которой обнаружены на смыве из влагалища М., смыве из заднего прохода М. На представленных на экспертизу трусах, смыве из влагалища М., смыве из заднего прохода М. сперматозоиды (объекты №№ 1,3-6) не обнаружены (доказательство защиты – заключение эксперта (судебная экспертиза тканей и выделений человека, животных и исследование ДНК № 2501 от 07.11.2022 г.; т. л.д.).

И это при том, что перед судебно-медицинским осмотром она заявила эксперту о том, что туалет наружных половых органов после изнасилования во влагалище (с законченным половым актом) она не производила; способ и механизм изнасилования она эксперту не описала: трогал ли он её руками, если да, то в каких частях тела, разводил ли он её ноги руками, и прочие важные для последующей юридической оценки достоверности её показаний детали, она не описала).

В соответствии с установленными сведениями из заключения судебно-медицинской экспертизы № 1784 от 23.09.2022 г. (экспертизу провела врач по специальности судебно-медицинский эксперт; указан сертификат специалиста № 0168241167736 почему-то без даты выдачи, а это важно, так как сертификат действует в течение 5 лет с даты его выдачи): в области половых органов и анального отверстия каких-либо видимых телесных повреждений у М. не было выявлено (в частности, не выявлены ссадины, овальные кровоподтёки, расположенные на внутренних поверхностях бёдер; учитывая, что они образуются от сдавливания пальцами при раздвигании бёдер в стороны, в судебной медицине их считают характерными для изнасилования повреждениями). (доказательство защиты – заключения судебно-медицинской экспертизы № 1784 от 23.09.2022 г.; т. л.д.).

Следы борьбы и самообороны, характерные для изнасилования, на теле М. судебно-медицинским экспертом не выявлены. Этим экспертным исследованием способность М. к половому сношению и аномалии развития её половых органов не выяснялась и не определялись.

И совершенно напрасно следователи не обратили внимание на эти фактические обстоятельства (так и не ставшие материалами уголовного дела), так как в соответствии с показаниями обвиняемого в данном деле есть медицинский факт, много меняющий, и от оценки которого уклонится не получится: у М. имеется объективное препятствие к половому сношению из-за того, что, согласно выдвинутому обвиняемым утверждению, она страдает вагинизмом, то есть судорожным сокращением мышц влагалища при сильной боли или повышенной чувствительности при прикосновении, также она страдает пороком развития входа во влагалище.

Факты, зафиксированные судебно-медицинским экспертом в тексте составленного им заключения, дадут вам понимание о том, как предварительные расследователи со страшной силой не желали, чтобы в руки эксперта попали запрошенные им сведения о наблюдениях М.

Так вот, в заключении указано дословно следующее:

«Хронические гинекологические заболевания М. отрицает; за медицинской помощью не обращалась, намерена обратиться в «Тамбовмедсервис»; девственная плева в прошлом кольцевидной формы, низкая, мясистая; имеется дефект девственной плевы; на 6 часах девственная плева в виде глубокой складки.

Направлена на консультацию в ГБУЗ «ТОКВКД», рекомендован полный осмотр гинеколога. 23.09.2022 г. лицу, назначившему экспертизу, направлено ходатайство о предоставлении медицинских документов: данных обследования гинекологом, данных обследования венерологом, амбулаторной карты из ООО «Тамбовмедсервис».

До предоставления указанных медицинских документов производство медицинской экспертизы приостановлено (это обстоятельство подтверждает факт отсутствия у врача сертификата акушера-гинеколога). 

18.10.2022 г. представлены копии справок из ГБУЗ «Тамбовский областной кожно-венерологический клинический диспансер» и сообщение следователя Ф., из которого известно: «В какие-либо иные медицинские организации за медицинской помощью М. не обращалась, в том числе в ООО «Тамбовмедсервис». 19.10.2022 г.  предоставлена копия справки из медицинского центра «Тамбовмедсервис» с данными осмотра гинеколога (но опять без указания на наличие у врача сертификата специалиста). 

Из представленной (в неупакованном виде) копии справки из медицинского центра «Тамбовмедсервис» с данными осмотра гинеколога (в отношении какого именно лица было произведено обследование в справке НЕ УКАЗАНО, однако, в сопроводительном листе следователя Ф. указано, что данный осмотр гинеколога произведён в отношении М». 

В этой связи мы все обращаемся с вопросом к обвинителю, и стесняемся его спросить, а что делал следователь Ф. в кабинете врача 19.10.2022 г. при якобы проведённом гинекологическом осмотре в отношении М.?

И ещё мы задаёмся вопросом, нам просто интересно, а как так получилось, что врач не указал в справке фамилию осмотренной им пациентки, по чьей просьбе?

И почему он постеснялся вручить следователю медицинскую амбулаторную карту М. Или он не получал следственный запрос, или выемка карты следователем не производилась.

Эти факты сами по себе говорят о недостоверности всех показаний М., так как в этом случае защита заявляет утверждение, что в медицинской карте содержатся такие сведения, представить которые на ваш суд следователь решительно не хотел.

Процессуально необходимо, чтобы это утверждение защитника опроверг прокурор. 

А теперь я прошу сосредоточится и быть внимательными. 

В этом осмотре гинеколога от 18.10.2022 г. в отношении неизвестного лица, как об этом прямо и указано в справке; без предоставления затребованной экспертом медицинской амбулаторной карты из ООО «Тамбовмедсервис» на имя М.; указан диагноз, согласно которому гинекологических патологий не выявлено.

Амбулаторная карта М. в распоряжение эксперта так и не поступила, а диагноз в справке указывается предположительно доктором-гинекологом (мы не видим его сертификата специалиста) в отношении неустановленного следственным путём лица.

Работу за гинеколога стал делать следователь Ф., указав в сопроводительном письме о том, что именно М. была осмотрена гинекологом этого замечательного медицинского центра. Каково?

И это они принесли в суд.

И что любопытно, этот добрый женский доктор (однако документально не установлено, что он имеет профессиональный сертификат врача гинеколога) не указал в справке в отношении неустановленного лица, какие методики своего исследования он использовал спустя 3 недели после начала производства приостановленной судебно-медицинской экспертизы; находилась ли М. при осмотре в гинекологическом кресле; в справке гинеколога в отношении неустановленного осматриваемого лица не указано подробное, пошаговое описание произведённого осмотра; в справке в отношении неустановленного лица нет данных о наличии у доктора действующего сертификата гинеколога; в справке нет сведений о том, что добрый доктор гинеколог предупреждался следователем Ф. об уголовной ответственности.

Как так произошло, и что случилось со следователем, почему он так и не предоставил по требованию медицинского эксперта амбулаторную карту М. из ООО «Тамбовмедсервис».

Из этого всего мы видим, как на самой первоначальной стадии сбора важных сведений, не заладилась творческая работа по созданию картины мнимых преступлений против половой неприкосновенности.

Полагаю, это произошла потому, что они обладали сведениями о гинекологических патологиях строения половых органов М.

Осталось невыясненным важное обстоятельство: а каким таким образом сведение об отсутствии повреждений в области половых органов М. в состоянии доказать утверждение потерпевшей о том, что она подверглась физическому половому насилию с учётом того факта, что между убийством и сексом истёк час времени, и к моменту полового сношения любящих сердец все давно успокоились, и думали только о сексе, так как они молоды и здоровы, и желали продолжения рода. 

Если строго руководствоваться логикой, то никак. Если отступить от правил логики, то это начнёт пахнуть сделкой со своей совестью.

В этом заключении судебного медика нет сведений, исследований и рассуждений о способности М. к совокуплению без предварительной подготовки и полового возбуждения, в результате которого произошло смазывание слизью её женских половых органов до начала совокупления с К.

Повреждения М., обнаруженные экспертом на других частях её тела, лишь подтверждают правдивость показаний обвиняемого К. о том, что он ударил М. в связи с её дерзким ответом на его вопрос, когда она успела стать шлюхой. 

Эксперт в тексте экспертизы не указала, что, она, не обладая действующим сертификатом судебного-медицинского эксперта по акушерского-гинекологическому профилю была не вправе выдвигать экспертные суждения относительно развития и прочих моментов, касающихся половых органов М. и её способности к совокуплению.

По закону, такое себе мог позволить только судебный эксперт с соответствующим действующим сертификатом специалиста по акушерско-гинекологическому экспертному профилю; и экспертные оценки вправе был давать лишь судебный эксперт с соответствующим действующим сертификатом по медицинской специальности в рамках проведения исследований назначенной следователем судебной акушерско-гинекологической экспертизы, а не судебно-медицинской экспертизы. 

Под влиянием этих мнимых сведений произошло искажение следственного видения обстоятельств дела и действительной картины событий из прошлого. 

Её показания были изложены следователем без учёта характера сложившихся с подсудимым отношений на протяжении многих лет, их связывало многое: он её любил, содержал, помогал ей деньгами, сделал ремонт в доме её родственников, возил за свой счёт в путешествия, в её жизни он был первый и единственный мужчиной; кроме того, она обладает тренированным телом недюжинной силой, и, как кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, могла спокойно поднять подсудимого на руки и носить его, что она ранее исполняла.

То есть мышцы ног у неё изрядно тренированы, и без физического усилия, которое не может не оставить судебно-медицинских следов, развести её ноги, против её поли, мягко скажем, весьма проблематично.

При осмотре места происшествия, а также при протокольном фиксировании её показаний, сведения о наличии в тот день у неё или К. тюбика с вагинальной смазкой, не выявлены и не закреплены.

Для заявления защитой ходатайства о назначении судебной акушерско-гинекологической экспертизы, никто из следователей не задавал ей вопросы о конкретных действиях подсудимого, которые он предпринимал при «насилии» М.; никто ни подсудимого, ни потерпевшую не спрашивал о способе и деталях проникновения полового члена К. во влагалище М. 

Для оценки достоверности обвинительных утверждений потерпевшей о насильственном вагинальном половом акте против её воли, необходимо дать оценку архиважному для правильного разрешения этого дела медицинскому факту: согласно показаниям подсудимого, которые будут им представлены в качестве своего доказательства, потерпевшая обладает анатомическими особенностями строения своего влагалища, из-за наличия которых, половой член подсудимого не мог беспрепятственно войти во влагалище М. без предварительной естественной смазки природной вагинальной слизью, выделенной её организмом, либо с использованием искусственной смазки.

Дело в том, что в ходе дополнительного допроса 08.12.2022 г. обвиняемый К., утверждал о невозможности совокупления (проникновения) его полового члена в эрегированном состоянии во влагалище потерпевшей М. без её предварительного полового возбуждения от предвкушения половой связи с ним; на дополнительном допросе завил о том, что в ранее данные им и М. показаниях, никто из них не говорил, что перед введением полового члена во влагалище ими были использованы другие виды смазок (при помощи слюны, аптечной смазки); на этом дополнительном допросе обвиняемый утверждал, что анатомические особенности, влияющие на способность М. к совокуплению (препятствующие совокуплению), следствием не выяснены, фактических сведений по этому вопросу в распоряжении следствия нет; тогда же обвиняемый сделал утверждение, что диаметр его полового члена в возбужденном состоянии в момент вожделения М. составляет не менее 5 сантиметров, так как он его лично измерял при других обстоятельствах; он заявил, что для оценки достоверности обвинительных утверждений потерпевшей о якобы насильном вагинальном половом акте против её воли и согласия, необходимо, с помощью экспертных акушерско-гинекологических познаний для правильного разрешения уголовного дела дать оценку следующему факту, о котором он сообщил следователю: «заявляю, что М. обладает крайне редкой анатомической особенностью строения своего влагалища (по моему, это называется вагинизмом), препятствующими проникновению моего полового члена; я не могу просунуть свой возбуждённый половой член во влагалище М. без её предшествующего акту полового возбуждения, и связанного с ним, выделения её организмом предварительной естественной смазки вагинальной слизью».

В своих дополнительных показаниях в качестве обвиняемого от 08.12.2022 г. он высказал мнение о том, что только экспертная работа, направленная на исследование внешних и внутренних половых органов М., позволит получить и отразить данные объективного исследования, полученные экспертом при освидетельствовании в ходе проведения судебной акушерско-гинекологической экспертизы для получения правоприменителями научного познания о способности М. к совокуплению (особенностей такого совокупления), и способности её Бартолиновой железы выполнять функцию предварительного увлажнения её женских половых органов до момента совокупления.

На дополнительном допросе обвиняемый выразил суждение, что необходимы фактические данные объективно-инструментального экспертного исследования, которые в дальнейшем позволят уверенно оценивать показания М. с позиции такого важного критерия, как их достоверность.

Исходя из содержания данных показаний К. (показания являются доказательством по делу), защита на стадии предварительного следствия потребовала, с учётом описанных обвиняемым фактических обстоятельств, установить способность потерпевшей к совокуплению (установить и описать с замерами особенности такой возможности), а также установить способность Бартолиновой железы М. выполнять функцию увлажнения её женских половых органов.

Защита сразу заявила, что при решении вопроса о способности потерпевшей к совокуплению, эксперт обязательно выяснит, нет ли дефектов развития половых органов М. (короткое влагалище, его аплазия или атрезия, врожденные или приобретенные сужения, опухоли и прочие диагнозы), и не страдает ли М. вагинизмом.

Покушение на изнасилование следователем не вменено, никто из участников не отрицает факт половой связи, расхождение в оценке относится лишь к наличию согласия потерпевшей или его отсутствию.

Анатомически влагалище представляет собой мышечную трубку. 

До допросов М. в распоряжении стороны обвинения не было объективных экспертных сведений об анатомических особенностях строении влагалища потерпевшей, в частности, не замерен диаметр входа в мышечную трубку влагалища М., не было сведений о замере расстояния между стенками в районе входа в трубку; эластична ли трубка, нет ли в районе входа в трубку или в другом месте трубки опухали.

Защита сразу высказалась о том, что возможный отказ М. от прохождения акушерско-гинекологического экспертного исследования будет расцениваться как не опровергнутое утверждение обвиняемого о фактах, так как показания обвиняемого являются доказательством по уголовному делу; защита заявила следователю, что сведения, полученные в результате данного экспертного исследования, позволят подтвердить или опровергнуть утверждение обвиняемого о невозможности половой связи с М. без её предварительного полового возбуждения (её предварительного согласия на половой акт).

На разрешение эксперта (ов) защита поставила следующие в изложенной ею редакции вопросы: 

Позволяют ли анатомические особенности входа во влагалище М. (вульва и большие половые губы снаружи и малые половые губы внутри влагалища) проникнуть в него эрегированным половым членом диаметром 5 сантиметров без предварительного полового возбуждения М. с выделением секрета в виде слизи из бартолиновой железы наружной части её полового органа?; Имеются ли анатомические особенности строения влагалища М., влияющие на способности к совокуплению?; Имеются ли дефекты развития половых органов М.?; Способна ли Бартолиновая железа М. выполнять функцию увлажнения её женских половых органов для осуществления беспрепятственного совокупления?; Страдает ли М. вагинизмом?

На этом основании защита утверждает, что именно по этой причине подсудимый не мог насильно совершить с ней половой акт: без её, предшествующего половому акту, естественного полового возбуждения, результатом которого должно было стать выделение смазки в виде слизи, и как следствие, связанного с этим фактом наличия предшествующего согласия М. на добровольное половое сношение.

В противном случае, при отсутствии её желания, подсудимый не смог бы ввести свой половой член во влагалище М., не говоря уже об осуществлении им фрикционных движений. Но как мы уже знаем, повреждений в области половых органов М. нет, что само по себе указывает на факт добровольного совокупления, с заранее полученным на то согласием.

Готовясь к процессу, я прочитал о том, что Бартолиновая железа выполняет функцию увлажнения женских половых органов, что влияет на улучшение качества половых отношений; железа располагается глубоко в толще мышц промежности и преддверий влагалища (с обеих сторон половых губ), из нее выходят несколько протоков, соединяющихся в один большой проток.

В случае попытки вступления в половую связь против её воли и желания, а именно без своего предварительного полового возбуждения, Бартолиновая железа её внешних половых органов не смогла бы выделить слизь, обеспечивающую увлажнение и естественную смазку для создания условий беспрепятственного и свободного ввода полового члена непосредственно в нетипично крайне узкий проход её влагалища.

Но мы не забываем: никакая попытка изнасилования обвинением не описана, и не вменяется.

Если был факт ввода полового члена и последующих фрикционных движений (чего не отрицает подсудимый, заявляя о предварительно полученном согласии потерпевшей), то, следовательно, Бартолиновая железа М. предварительно выработала смазку в виде слизи, что само по себе объективно, с точки зрения природных механизмов функционирования женского полового органа, свидетельствовало об её добровольном желании вступить в половую связь с подсудимым, так как её организм (мозг потерпевшей) дал согласие на это половое сношение, предварительно увлажнив женский половой орган потерпевшей. 

Женский организм не обманешь. 

А суд не обманешь недоказанными обвинительными утверждениями о совершении изнасилования и насильственных действий сексуального характера ввиду недостаточности объективных сведений, которые могли бы их подтвердить.

Факт выделения слизи для смазывания входа во влагалище означает, что М. желала половой связи с подсудимым на добровольных началах. 

Утверждение М. об обратном противоречит заложенным эволюцией вековым природным механизмам функционирования женского полового органа. 

Поэтому её слова неубедительны и совершенно недостаточны для признания подсудимого виновным в предъявленных ему преступлениях против половой неприкосновенности. 

Желание же половой связи (увлажнение её половых органов выработанной железой слизью, которая для этого и предназначена) доказывает вступление М. в эту половую связь по своей воле и исключительно по согласию, без всякого физического принуждения со стороны подсудимого. 

Факт отсутствия физического принуждения со стороны подсудимого установлен выводом судебно-медицинской экспертизы, согласно которому никаких повреждений в области половых органом и внутренних поверхностей бёдер потерпевшей, экспертом не выявлены.

Поэтому утверждение обвиняемого о добровольном сексе при предварительно полученном от партнёрши согласии заслуживает доверия до тех пор, пока оно объективно не опровергнуто экспертным заключением судебной акушерско-гинекологической с привлечением специалиста гинеколога, могущего объективно, с использованием специальных измерительных экспертных инструментов, подтвердить или опровергнуть его слова о нетипичности строения половых органов потерпевшей, препятствующих совокуплению.

Утверждение обвиняемого заслуживают доверия, так как имеется объективная связанность между сведениями из показаний подсудимого и фактическими сведениями из заключения судебно-медицинской экспертизы об отсутствии повреждений в области половых органов потерпевшей и внутренних поверхностей её бёдер.

По этой причине защита требует в отношении М. назначения и проведения судебной акушерско-гинекологической экспертизы с привлечением врача-гинеколога с целью, как минимум, производства инструментального замера диаметра входа в её влагалище.

В противном случае сведения из показаний обвиняемого об аномально узком входе во влагалище стороне обвинения опровергнуть нечем, вследствие чего встанет вопрос о непосредственном применении презумпции невиновности.

В данном случае объективность должна быть экспертной и инструментальной, а не основанной исключительно на непроверенном экспертном путем, и подготовленных М. словах, родившихся в результате влияния тактики организации расследования убийства Л. на следующий день после его исчезновения. 

По изложенным причинам не доказано наличие объективных и субъективных сторон преступлений против половой неприкосновенности М., то есть нет констатации вступления с ней в сексуальную связь помимо её на то воли, и что не менее важно, вопреки согласию её организма.

Нет и данных о преступных желаниях и направленности умысла К.

В ту ночь, после вступления в половую связь с её согласия, подсудимый, после завершения с ней полового акта, уснул. 

Это природная реакция любого мужского организма.  

Перед тем как уснуть, К. знал и понимал, что в доме находится оружие, что само по себе свидетельствует о любви и доверии к ней с его стороны. До половой связи он неоднократно предлагал ей застрелить его.

После окончания полового совокупления он попросил её оставить ребёнка (не пить таблетки), так как ранее у неё случилось замирание плода. 

По причине его сна, у М. было достаточно времени для того, чтобы уехать и сообщить в полицию о том, что в коридоре дачного дома находится труп Л. 

Она этого не сделала, но приехала домой, и не моясь, в надежде забеременеть от К., легла спать. Но как позже выяснили эксперты, сперма К. во влагалище М. обнаружена не была.

Несмотря на реальную возможность уехать с дачи, она осталась ночевать в доме до утра. 

Проверка показаний на месте убийства и в районе сожжения трупа Л. была проведена лишь спустя месяц и исключительно по инициативе и просьбе обвиняемого, а именно в связи с его желанием оказать помощь следствию в собирании и закреплении доказательств своей причастности к убийству Л. (причастности к исполнению им объективной стороны состава данного преступления).

При таких фактических обстоятельствах, следствие понимало, что дело было бы довольно проблематично направить в суд на одних только признательных показаниях подозреваемого (обвиняемого), и без наличия каких-либо фактических данных, объективно связанных с обстоятельствами, подлежащими установлению и доказыванию наличия объекта преступного посягательства (направления дела в суд без установления объекта преступного посягательства).

Имеющийся фактологический материал, без предъявления трупа экспертам или точного установления принадлежности останков костей скелета мужчине или женщине, установления причины смерти, могущих без сомнений доказать, что убит был именно Л., а не неизвестная женщина либо животное, должен посеять обоснованные сомнения в умах судей по вопросу доказанности причастности подсудимого к убийству с учётом наличия того неоспоримого факта, согласно которому причина смерти экспертами не установлена.

Подсудимый доверился этому составу суда, в надежде на более мягкое наказание на основании большой совокупности смягчающих его вину обстоятельств, которые будут представлены в качестве доказательств защиты, а именно:

Найденные в ходе осмотра места происшествия останки костей согласно заключению эксперта идентификации не подлежат, кому именно принадлежат останки экспертным путём выяснить не удалось; доказательств того, что эти останки костей принадлежат пропавшему Л. в деле нет, так как согласно выводам заключения судебной экспертизы тканей и выделений человека (исследование ДНК) №  2505 от 20 октября 2022 г. в исследованных фрагментах костей, представленных на исследование, ДНК человека (на объектах №№ 1-12) не выявлена в результате полного разрушения ДНК вследствие сильного термического воздействия, а установить половую принадлежность останков не представилось возможным, причина смерти не установлена. (доказательство защиты – заключения судебной экспертизы (исследование ДНК останков костей № 2505 от 20.10.2022 г.; т. л.д.).

Дело в том, что большинство выводов заключений экспертиз ДНК не содержат сведений, которые бы могли быть использованы стороной обвинения для доказывания и установления обстоятельств совершения умышленного убийства, перечисленных в статье 73 УПК; а также для доказывания непосредственно самого факта смерти человека, и, как минимум, неизвестного человека именно мужского пола.  

Это даёт основания защитнику просить суд отнести сведения, содержащиеся в этих экспертных заключениях, к иным смягчающих вину подсудимого обстоятельствам, перечень которых на основании части 2 статьи 61 УК не является исчерпывающим.

Разумеется, такой метод защиты законом не запрещён.

Точно не установлено, что обнаруженные в результате осмотра места происшествия человеческие останки принадлежат человеку, и эксперт не смог высказаться о половой принадлежности костных останках, возрасте и росте потерпевшего(й). 

Кроме того, эксперт пришёл к заключению в результате проведенной им экспертизы трупа № 1366/237 от 28.09.2022 г., что причину смерти установить не представляется возможным (доказательство защиты –заключения судебной экспертизы трупа № 1366/237 от 28.09.2022 г.; т. л.д.).

Осмотром места происшествия на доске веранды дачи не обнаружено пулевое отверстие; на месте сожжения неизвестного трупа кости черепа с отверстием от пули не обнаружены.

Согласно выводам экспертизы ДНК № 2380 от 13.10.2022 г. на представленных на экспертизу ватных палочках со смывами обнаружены клетки эпителия (объекты №№ 1-5), установить генетические признаки которых не представилось возможным; кровь человека на этих объектах также не обнаружена.

Согласно выводам экспертизы ДНК № 2382 от 13.10.2022 г. на представленных на экспертизу объектах №№ 1-4 определить генетические признаки клеток эпителия не представилось возможным; кровь человека на этих объектах не обнаружена.

Согласно выводам экспертизы ДНК № 2383 от 13.10.2022 г. на представленных на экспертизу объектах №№ 1-7 определить генетические признаки клеток эпителия не представилось возможным; кровь человека на этих объектах не обнаружена.

Согласно выводам экспертизы ДНК № 2379 от 13.10.2022 г. на следах со смывами с разных объектов дачного дома обнаружены лишь следы М., но никто и не отрицает факта её физического нахождения в это время и в этом месте.

Со смыва на заборе в районе задней части дома обнаружены клетки эпителия (объект № 7), которые происходят от подсудимого, что не доказывает его причастность к убийству именно человека мужского генетического пола, с учётом того обстоятельства, что он ранее бывал на этой даче в совместной компании с Л. и М. (выводы заключения экспертизы ДНК № 2388 от 12.10.2022 г.; это сведение лишь доказывает факт нахождение клеток эпителия на заборе, и ничего криминального в этом обстоятельстве нет.

Шаткость позиции следствия по вопросу доказанности причастности К. к убийству человека мужского генетического пола, а также по вопросу доказывания иных обязательных к установлению обстоятельств рассматриваемого дела реальна, и неуверенность следствия имела место быть на момент начала активного сотрудничества обвиняемого со следствием.

Без показаний М. у следователей не получилось бы доказать выполнение подсудимым такого признака состава преступления, как его объективной стороны (производство выстрела в голову Л. со слов потерпевшей от изнасилования).

Кроме всего прочего, именно по этим причинам М. суждено было стать  потерпевшей от преступлений против её половой неприкосновенности, и ей была предоставлена государственная защита; именно поэтому следователь не реализовал свое процессуальное право на проведение очной ставки между ней и обвиняемым по заявленному стороной защиты ходатайству о появившейся необходимости задать ей вопросы на досудебной стадии производства по делу, обоснованно предполагая, что на очной ставке она поплывет, и обвинительная конструкция может быть разрушена.

Но своим поведением и деятельным участием в следственных действиях, и привнесённой им в уголовное дело значимой для следователя информацией, подсудимый в действительности проявил активное способствование расследованию преступления, при этом не без оснований рассчитывая на назначение ему наказания по совокупности признанных им преступлений и приговоров мягче, нежели чем 7 лет лишения свободы. 

Признание подсудимым вины подтверждается фактическими данными, содержащимися в протоколе первоначального развёрнутого допроса обвиняемого от 29.09.2022 г., в котором подсудимый полностью признал предъявленное ему обвинение с описанием фактических обстоятельств совершенного им умышленного убийства Л.; он чётко и однозначно завил, что в содеянном раскаивается; данные им показания и сам протокол допроса он просил расценивать, как его явку с повинной.

Признание подсудимым вины также подтверждается сведениям, содержащимися в протоколе проверки показаний обвиняемого на месте от 27.10.2002 г., из которых вы узнаете, что перед началом производства проверки его показаний обвиняемый сделал следующие юридически значимые по своим последствиям заявления: 

«Понимая положения ч. 2 ст. 77 УПК РФ о том, что признательные показания обвиняемого должны быть подтверждены совокупностью фактических данных, без которых не может быть постановлен обвинительный приговор лишь на одних признательных показаниях, я добровольно пошёл на сотрудничество со следствием, а именно изъявил желание показать в рамках проверки показаний на месте фактические обстоятельства совершенного мною преступления.

Поэтому при составлении обвинительного заключения, а затем и при назначении мне судом наказания, прошу применить ко мне смягчающее мою вину обстоятельство, предусмотренное п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ – активное способствование расследованию преступления.

Кроме того, я желаю добровольно на стадии следствия возместить компенсацию причинённого убийством морального вреда родственникам последнего.

Денежные средства для компенсации морального вреда имеются на изъятых у меня в ходе задержания банковских картах; при предъявлении мне технических устройств – моего мобильного телефона, я готов осуществить онлайн перевод денежных средств на банковский счёт родственников убитого, что также прошу расценить как отдельное основание, смягчающее мою вину.

Требую провести очную ставку с М., поскольку в наших показаниях имеются существенные противоречия по вопросу о добровольности полового акта и действия сексуального характера».

Пунктом 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" разъяснено, что, под действиями, направленными на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему (пункт «к» части 1 ст. 61 УК РФ), следует понимать оказание в ходе предварительного расследования или судебного производства по уголовному делу какой-либо помощи потерпевшему, а также иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего. 

Обвиняемый сразу и протокольно изъявил желание предпринять именно такие действия, поэтому при назначении наказания защита также просит суд применить также и пункт «к» части 1 ст. 61 УК РФ.

Подробные сведения по вопросам о том, почему подсудимый не мог совершить половой акт против воли М. в естественной форме; и о том, что он не совершал с ней оральный половой акт, поскольку у неё была повреждена губа, содержатся в его показаниях, данных им на стадии предварительного расследования уголовного дела. 

Суду эти сведения будут представлены защитой. 

Из них в, в частности, Вы узнаете, что причиной избиение М. стал факт отрицания ею того обстоятельства, что она в ходе разговора Л. со своей женой, смеясь, опустилась на колени, и стала изображать оральный секс. 

Факт её избиения не был связан с последовавшей позже по обоюдному согласию половой связью, и не являлся способом совершения таковой. Между этими событиями прошло время (около часа).

Эти факты не находились между собой в состоянии объективной связанности. И не выступали по отношению друг к другу как причина и следствие.

Это же относится и к факту нахождения в доме оружия и трупа Л., поскольку после убийства между ними состоялся длительный и спокойный разговор об их прошлой семейной жизни, на протяжении которой, они, кроме всего прочего, совместно увлекались оружием; М. умела обращаться с оружием и неоднократно из него стреляла; оставление оружия К. на виду перед тем, как он уснул, свидетельствовало об их доверии и любви друг к другу. 

Для обоих мотивом, побудившим к вступлению в половую связь после случившегося служило знание о неминуемой и долгой разлуке (он знал, что его задержат и он лишится свободы), при этом подсудимый полагал, что от этой их последней любовной связи будет зачат ребёнок, которого М. сможет для них выносить и родить.

Преступлений против половой неприкосновенности М. подсудимый не совершал, а потому по этим предъявленным обвинениям его надлежит полностью оправдать.

3. О процессуальных фактах, запрещающих оглашение показаний потерпевшей М., полученных от неё следователями на досудебной стадии производства по делу.

Приговор может быть признан законным только в том случае, если он постановлен по результатам справедливого судебного разбирательства (п. 1 Постановления Пленума ВС РФ № 55 «О судебном приговоре».

Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования или в ином судебном заседании, допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных статьями 276, 281 УПК РФ (п. 4 Постановления Пленума ВС РФ № 55 «О судебном приговоре»).

Исследование ранее данных при производстве предварительного расследования или в суде показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, в том числе данных ими в ходе очной ставки, путем оглашения этих показаний в судебном заседании возможно лишь при наличии обстоятельств, указанных соответственно в статьях 276 и 281 УПК РФ, перечень которых является исчерпывающим (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 N 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)".

В соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК в ходе судебного следствия защитник и подсудимый не дадут своего согласия на оглашение всех протоколов допросов потерпевшей в случае её неявки в судебные заседания для её непосредственного допроса стороной защиты. 

В случае, если вдруг, потерпевшая тяжело заболеет, то сторона защиты будет намерена ходатайствовать об отложении судебного заседания до её выздоровления, так как без её непосредственного допроса судебное разбирательство невозможно будет расценивать как справедливое.

В протоколе проверки показаний на месту обвиняемый и его защитник, после ознакомления с показаниями потерпевшей содержащихся в судебном материале об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу,  заявили следователю протокольное требование о производстве очной ставки с потерпевшей М. ввиду наличия противоречия по вопросу оценки сторонами полового акта с точки зрения его добровольности и согласия потерпевшей на половое сношение.

К очной ставке защитником было подготовлено около пятидесяти вопросов. 

Однако следователь, вежливо говоря, вопреки задачам справедливого уголовного судопроизводства, и необходимости собирания доказательств невиновности обвиняемого, не изъявил желание реализовать своё право на производство очной ставки, тем самым создал для защиты возможность создать законный процессуальный запрет на оглашение показаний потерпевшей, полученных от неё следователями в своих кабинетах на досудебной стадии производства по делу.

Этот запрет сформулирован частью 2.1 УПК ст. 281 УПК следующим образом: «в случаях, предусмотренных пунктами 2-5 части второй статьи 281 УПК, решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля и о воспроизведении видеозаписи или киносъемки следственных действий, производимых с их участием, может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами».

Дело в том, что на досудебной стадии производства по уголовному делу возможность оспорить обвиняемому и его защитнику на очной ставке (о необходимости проведения которой было своевременно протокольно заявлено) доказательств в виде интересующих защиту сведений из протоколов показаний потерпевшей о не добровольности полового акта, и её утверждения о якобы примененного в отношении неё насильственного действия сексуального характера, следователем предоставлена не была.

В силу положений статьи 240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании (п. 4 Постановления Пленума ВС РФ № 55 «О судебном приговоре»).

Поэтому защита будет настаивать на вызовах в суд и непосредственном допросе потерпевшей, оговаривающей обвиняемого (подсудимого) в совершении им преступлений против её половой неприкосновенности. 

Защита будет задавать М. в том числе и наводящие вопросы, поскольку процессуальный закон не запрещает задавать наводящие вопросы потерпевшей и свидетелям с целью проверки достоверности сообщаемых ими сведений.

В этом и заключается суть исследования доказательств стороной защиты.

Отклонять же наводящие вопросы можно лишь те, которые задаются сторонами исключительно при допросе подсудимого на основании ч. 1 ст. 275 УПК, или же когда своим подопечным вопросы задает следователь на основании ч. 2 ст. 189 УПК.

С учетом этих положений и в силу части 2.1 ст. 281 УПК РФ суд не вправе оглашать без согласия сторон показания неявившихся потерпевшего или свидетеля, воспроизводить в судебном заседании материалы видеозаписи или киносъемки следственных действий, проведенных с их участием, а также ссылаться в приговоре на эти доказательства, если подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания указанных лиц предусмотренными законом способами (например, в ходе очных ставок с его участием задать вопросы потерпевшему или свидетелю, с чьими показаниями подсудимый не согласен, и высказать по ним свои возражения), на что прямо указывается как пункте 4 Постановления Пленума ВС РФ № 55 «О судебном приговоре», так и в пунктах 8, 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2017 N 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)".

Благодарю за выдержку и внимание.

Защитник Музыря Денис Владимирович